— Не одним заводом на хозяев нажимать, всем пролетариям сообща, — заметил бородатый мастеровой. Оп смотрел на Павла в ожидании какого-нибудь знака одобрения. — На такое дело всем фабрично-заводским стакнуться.
— Боевые качества пролетариата в организованности, — обрадованно подхватил Точисский, — и сознательности.
— Не возражаю, господин хороший, — вступил в разговор седой старичок. — Одного не пойму, Христос самолично определил, кому богатому быть, кому бедному. А ты переиначить взываешь. Говоришь, социал-демократы ентого добиваются.
Павел, пальцем прижав дужку очков, посмотрел на старичка.
— Вы правы, отец, церковь действительно призывает к смирению и покорности. Во все времена религия служила господствующему классу, защищала его порядки.
— Фабрикантов, значит, и заводчиков, — добавил Софрон. — Нет уж, уволь, мне нужда во как надоела. — Софрон резанул ребром ладони по горлу. — Сердце кровью заливается, когда вижу, как детишки голодают. И все разом заговорили:
— Настрадались вдосталь, лиха хлебнули, а заводчики жируют.
— Организованность — дело хорошее, да как добиться, чтоб мы не врозь тянули, как по той басне лебедь, рак и щука. Рабочий брат не всегда мозгой шевелит.
— Для того и кружки самообразования. Они — первая организованность пролетариата, — ответил Павел. — Такие кружки имеются не только у вас, но и на других заводах и фабриках. А настанет день — вы наладите связь друг с другом, будет между вами смычка, настоящая пролетарская солидарность, и тогда не устоит царь. О стачке на механическом помните? Почему добились уступок? Потому, как нас готовы были поддержать рабочие других заводов. Вы ведь тоже готовы были выступить?
— А как же, было такое дело!
— Известно, один прутик легко сломать, а метлу попробуй, — сказал Софрон.
— Однако организованны-с. Несомненно организованны-с!
Терещенко почесал карандашом затылок, глянул на развернутую карту Петербурга: проспекты и улицы, каналы и мосты, заводы и фабрики.
Карта лежала перед жандармским ротмистром на большом письменном столе. Ротмистр обводил острием карандаша рабочие районы, проставлял даты, когда было замечено появление в них пропагандистов из социал-демократов, потом пунктирными линиями сводил все отмеченное в один узел.
— Любопытно-с, весьма любопытно-с!
Выйти на организацию социал-демократов — так поставлена задача перед агентами, филерами и осведомителями. Теперь дело времени и сыскного опыта.
Терещенко потянулся с хрустом, снова сказал сам себе:
— Ну-с, еще неделя-другая — и пора забрасывать невод. — Он улыбнулся самодовольно: — Итак, господа социал-демократы, радетели народные, камеры для вас подготовлены…