Дочка одета по погоде, несмотря на то, что Ангелина, по ее словам, вышла буквально на минутку, так что сейчас можно снять курточку, чтобы она не вспотела.
Одежда сухая. Или ее высаживали на горшок, или она пока что не просилась в туалет. Может быть сходила перед тем, как Ангелина покинула квартиру, а после этого ничего не пила.
Веруня выглядит заинтересованной и еще одно из тех колец тревожности, что стягивали мою грудь все это время, разжимается и позволяет дышать глубже.
Дочка крутит своей кудрявой головкой, со спутанными, как обычно бывает со сна, волосами, и рассматривает обстановку. Трогает все, до чего может дотянуться. Обивку сиденья, воротник моего пиджака и комментирует, мило коверкая слова.
— Дядя, — указывает на водителя, и пожилой мужчина улыбается.
— Привет, малышка, — говорит ей, перегнувшись через сиденье.
— Очень рад, что все завершилось благополучно, — уже мне, — я, признаться и сам всю дорогу переживал.
— Спасибо большое, — киваю, несколько смущенно, потому что до этого момента воспринимала водителя Бергмана как фонового персонажа, а не как отдельную личность.
А он, оказывается, тоже переживал.
Мне очень приятно от понимания этого и от осознания того, как все удачно сложилось.
— Питя, питя, — вдруг начинает верещать дочка.
Складывает ладошку в кулачок и тянет вперед указательный пальчик. Прослеживаю за ее взглядом и вижу бутылку воды.
— Питя.
— Да, конечно, золотце, — киваю и тянусь за водой.
— Думаю, владелец машины не будет против того, что мы с тобой тут немного похозяйничаем.
— Давид Георгиевич сказал, что в его машине вы можете чувствовать себя, как в своей, — подтверждает водитель.
Владимир, вспоминаю, как обращался к нему Давид.
— Хорошо. Спасибо большое, Владимир.
— Всегда к вашим услугам.
Пересаживаю Веру на место рядом с собой, чтобы ей было удобнее. Откручиваю крышку и помогаю дочке напиться воды, следя, чтобы та не расплескалась и ее одежда не намокла. Ведь запасного комплекта у нас с собой нет.
— Вот, умница, — хвалю, после того, как Веруня утоляет жажду, и целую ее в макушку.
— Ням-ням, — говорит Веруня, а я беспомощно озираюсь по сторонам.
Понимаю, что дочка хочет кушать, оно и понятно. Мы с первых дней стараемся придерживаться режима и сейчас как раз подходит к концу время полдника. Но, к сожалению, у меня с собой нет ничего из съестного.
— Малыш, придется немного потерпеть. Сейчас…решатся некоторые дела, и мы сразу же поедем кушать.
— Хотю ням, — повторяет она, но тут же отвлекается на бумажный платок, который выуживает из моего кармана. Начинает распрямлять его на коленках, а потом складывать, уголками внутрь.