— Лори… — всхлипнула она.
— Дома поговорим, — сурово пообещал он.
Не хотелось опять строить портал, но вести Тони через толпу гостей, придумывать объяснения… Нет, увольте! Сайлорус едва прорвался наверх, уйму силы потратив на отвод глаз. Лучше уж портал.
— Умойся и переоденься, — велел Сайлорус. — Жду в гостиной.
Никакого удовольствия от жесткого обращения с Тони нет, сейчас не до игры, однако иначе слезы не остановить. Он давно заметил, что короткие и однозначные приказы быстро приводят ее в чувство.
Сайлорус занял любимое кресло у камина. Остаться на ночь здесь или сразу забрать Тони? Он не планировал возвращаться вечером, ничего не ел с утра и даже не успел переодеться. Парадный мундир жал в плечах, и Сайлорус снял его, оставшись в рубашке.
Но Тони здесь… спокойнее. И, кажется, сегодня ее последняя ночь в этом доме.
— Вы все знали!
Появившись на пороге гостиной, Тони начала с обвинений. Плохо дело.
— Я знаю даже больше, чем все, — сухо ответил Сайлорус. — Профессия обязывает. Но, будь добра, изложи суть претензии. Чем тебя обидели?
— Недоверием, — ответила Тони, кутаясь в тонкую шаль. — Вы так много говорили о том, что лгать нехорошо… и о доверии тоже… Разве оно не должно быть обоюдным?
— Ты права, должно. — Сайлорус жестом указал Тони на стул рядом с креслом, и она послушно присела. — Но оно не может быть… насильственным.
— Но вы силой добились моего признания, — возразила она.
— Разве? — Сайлорус позволил себе легкую улыбку. — Подумай хорошенько, Тони. Мы с самого начала знали, что ты что-то скрываешь. Тебе ведь задавали вопрос о происхождении. И не стали настаивать, когда ты солгала, что служила горничной в богатом доме.
— Но после…
— После тебе помогли переступить через ложный стыд. Но доверие… ты подарила нам сама.
— Значит… Кай не смог мне довериться? — В голосе Тони зазвенели горькие нотки.
— Он не успел переступить через свой стыд. Ты не могла ему помочь, а меня, к сожалению, не оказалось рядом.
— Я сильно обиделась на него, — призналась Тони, помолчав. — Из-за того, что он избегал меня на балу. И из-за того, что скрыл свое настоящее имя. Но у меня и в мыслях не было обвинять его в сговоре с дядей. Кай охранял меня, заботился, берег… Он не мог…
— Не мог, — согласился Сайлорус. — И у меня не было сомнений в его добрых намерениях. Я рад, что ты поняла самое главное.
— Но я все равно обижена! — Тони нахмурилась. — И на вас тоже. Этот обман… От него больно…
— Обида всегда больно ранит. Надеюсь, ты сможешь нас простить.