Ника блаженствовала, прислонившись спиной к Степе, спрятавшись в кольцо сильных, нежных рук и чувствуя его дыхание у себя на волосах.
— Знаешь, в такие моменты мне кажется, я бы всю жизнь так просидел. И больше мне ничего не нужно.
А Ника и не представляла, что можно почувствовать себя еще прекраснее и счастливее, чем чувствовала несколько мгновений назад. А еще рядом с ним она ощущала себя надежно и уверенно, становилась сильной и смелой, способной решить любой вопрос и справиться с любой проблемой. И даже когда однажды им навстречу попался Денис, который, естественно, вовсе не обрадовался, а надменно ухмыльнувшись, произнес: «Так вот на кого ты меня променяла!», Ника не встревожилась, боясь скандала. Вообще-то, Денис — не любитель бурных сцен и выяснений отношений, но и прикидываться равнодушным, хотя бы частично не высказав свое мнение, он не собирался.
Ника отрешенно пожала плечами, не желая вступать в разговор. Собственно, что она могла тут сказать? «Очень жаль. Я не хотела тебя обижать. Так вышло». Разве кто-то воспримет такие слова?
Хорошо, что ей ничего не пришлось говорить! Денис со Степой отошли в сторону, и Ника отвернулась от них, подумав, что никто никогда не дрался из-за нее и, конечно, сегодня тоже не подерется.
Интересно, это приятно или нет, когда из-за тебя дерутся? С одной стороны, ощущаешь свою значимость и популярность, с другой стороны, жалко, наверное. Не очень-то здорово — получить по физиономии. Но сегодня, точно, не та ситуация, чтобы из-за нее дрались. Задетое самолюбие Дениса, чувствующего себя жертвой, и холодная рассудительность Степы. Ника оглянулась, желая посмотреть, что из этого выйдет.
Ее мальчики тихо-мирно разошлись, и такое чувство — они разговаривали вовсе не о ней.
— Вы знакомы? — спросила Ника у подошедшего Степы.
— Почти нет.
— То есть?
Она хотела более подробных объяснений. Интересно же! Что общего может у них быть помимо ее, Ники? Только Степу трудно заставить рассказывать о чем-то, если он не считает это достойным внимания в виду неважности или необязательности для постороннего уха.
Степа предпочитал молчать, а Ника, вообще-то, любила поговорить, потрепать языком и тому подобное. Но со Степой она подолгу могла сидеть молча, что совершенно не тяготило ее. В такие моменты она жила, ощущала себя и его, слушала что-то более значимое, чем слова, а если, переполненная чувствами, не выдерживала бездействия и молчания, начинала напевать, в действительности осознавая смысл выражения «душа поет». Обычно она просто выводила мотивчик, предпочитая по-прежнему обходиться без слов, выбирая мелодии, которые ей особенно нравились, но чаще всего она напевала ту самую песенку, написанную специально для нее Димочкой, свою песенку.