Екатерина спокойна пожала плечами.
— Я это понимаю, Володя. Но все когда-нибудь меняется. Ты просто не заметил, что стал перестраивать многое в государстве, а под эти перемены нужно менять многое другое, в том числе и правовую базу. Ты доверяешь ответственные посты людям, не имеющим титулов, но обладающим умением работать с отличным результатом. Но в том случае, если кто-нибудь из этих людей по какой-то причине нарушит закон, то будет наказан более жестко, чем человек с титулом, сделавший то же самое. Как такое возможно? А право Императора, по которому ты можешь наказывать или миловать своей волей, не считаясь с законом? Думаю, необходимо ограничить его, исключив особо тяжкие преступления. Хотя, признаюсь, акты милосердия нужны и могут быть рассмотрены в отдельном порядке.
Годунов прищурил темные глаза и едко спросил:
— А лишить меня всех прав не предлагаешь? Что тебя потянуло лезть в эти мужские дела? Не можешь жить спокойно? Катя, чего тебе не хватает? Не можешь сидеть без дела — займись благотворительностью, поезжай на какие-нибудь ваши бабские посиделки, в конце концов. Мне нужна жена, а не политический деятель! Прекрати лезть не в свое дело!
Белая, как мел, Екатерина не сводила с мужа больших глаз и молчала, будто увидела что-то знакомое в его чертах. Император встал, раздраженно откинул в сторону салфетку и вышел из столовой. Его жена не пришла после обеда на секретарское место, а вечером он не застал ее в их покоях. Во дворце ее тоже не было. Владимир не находил себе места, уговаривая себя не искать Катю, дать ей время остыть и передумать. Он не хвалил себя за все, что наговорил ей, но искренне считал, что его жена влезла на мужскую территорию и лучше решить все сразу и окончательно. Он лег спать один. Спал плохо, постоянно просыпался и думал о том, где сейчас его жена и чем она занимается. Завтракать он не стал, лишь выпил чашку чая.
Три дня он счел достаточным временем, чтобы любая женщина могла одуматься и вернуться к мужчине, с которым ей хорошо. А Кате было хорошо, так же, как и ему с ней, он был в этом уверен. Подумал, что она ждет его уговоров и ушел в Белоярск. В Белоярске ее не было и Годунов, сделав вид, что просто интересовался делами в городе, озадаченный, вернулся во дворец.
Она вернулась вечером того же дня. Годунов увидел, как она спокойно перебирает свои вещи, что-то откладывая в сторону.
— Где ты была, Катя?
— У Макоши. — жена говорила спокойно, даже равнодушно. — Сейчас я уйду в Белоярск, поживу пока в своем доме.
Она сложила свои вещи в небольшую дорожную сумку, шкатулку с драгоценностями отложила в сторону.