Лера подошла к постели Паши и взяла его за руку.
— Паш, ты что-нибудь чувствуешь?
— Нет.
— Но ты же можешь вернуться в своё тело?
— Я пробовал много раз, но у меня не получается. Я даже не могу приблизиться к нему.
— Как это?
— Я не знаю. Я подхожу близко и как будто натыкаюсь на невидимую стену, сквозь которую я не могу пройти. Везде прохожу, а здесь никак. Я не понимаю, что происходит.
— Ты не можешь войти в своё тело? — удивился Митя, — А что, если…
— Что ты уже придумал? — воскликнула Лера, подозревая, что у Мити созрел какой-то план.
— Я знаю, это прозвучит безумно, но что, если я попробую войти в него?
— Ты думаешь, это возможно? Тебе от твоих сил не влетит за это?
— Я не знаю. Таких случаев у нас ещё не было. Да, входить в чужие тела у нас считается противозаконным. Но я ведь не для злого умысла. Нам надо разобраться, что происходит. Если Паша не может войти обратно, а я смогу, это будет означать, что сбой где-то в его программе, а не в теле. И потом, нам же нужно проверить, пригодно ли тело для дальнейшей жизни на земле.
— Митя, — вздохнула Лера, — Ты говоришь такие вещи, с ума сойти можно.
— Ладно, пробуй, — согласился Павел. — Но, если получится, не забывай, что это не твой организм.
— Конечно, об этом не переживай. Я могу попользоваться твоим телом, но занять его навсегда мне никто не позволит. Наказание за это очень строгое.
Митя подошел к кровати, заглянул в лицо Павла, оглянулся на Леру, подмигнул ей и нырнул в неподвижное тело. Прошло несколько минут, которые показались для Павла и Леры вечностью. Вдруг, Павел на кровати шевельнулся и громко застонал.
— Как же здесь больно, — услышала Лера, — Что с тобой сделали, парень. Это они считают, что организм восстановился? Лера, дуй к врачу, проси обезболивающего, иначе я тут и трёх минут не выдержу.
— Где у тебя болит? Скажи конкретно, чтоб мы знали, что лечить.
— Да меня всё болит. Беги за уколом, а то сейчас выскочу отсюда, и ты не докажешь врачам, что он очнулся.
Лера со всех ног бросилась к кабинету врача.
— Пожалуйста, он в себя приходит, но ему очень больно, сделайте ему укол.
— Этого не может быть! — весь медперсонал, что был в ординаторской бросился в палату Павла, — Это чудо какое-то. Что Вы с ним сделали?
— Ничего, просто говорила с ним, и он меня услышал.
Как только Митя увидел доктора, застонал изо всех сил.
— Скорее, вколите ему обезболивающее, — распорядился доктор, — Больной, как Вы себя чувствуете?
— Как запечатанным в консервной банке, — пробубнил Митя.
— Доктор, он бредит. Ему очень больно, он мне сказал об этом, когда очнулся.