Губы Катона сжались, когда он посмотрел мимо Петронеллы на сцену охоты, нарисованную на штукатурке стены позади нее. Он достаточно ясно вспомнил день своей свадьбы. Это было простое торжество, но в то время оно казалось идеальным. Только позже он обнаружил, что Юлия изменила ему, пока он воевал в Британии. Теперь воспоминания о свадьбе стали словно насмешкой для него.
Петронелла серьезно наклонилась вперед, неправильно уловив изменение выражения его лица. - Не волнуйтесь, господин. Я уверена, что Макрон и я сможем вернуть вам долг в ближайшее время. Он говорит, что у него есть много сбережений, хранящихся у банкира в Риме.
Катон улыбнулся. - Не беспокойся об этом. Ссуда – это самое меньшее, что я могу сделать, чтобы помочь. Я предложил деньги в качестве подарка, но Макрон настоял на том, чтобы это была ссуда. Я должен вам обоим больше, чем кто-либо может когда-нибудь выплатить. Тебе за то, что вырастила Луция после смерти его матери. И Макрону за... что ж, за то, что сделал меня тем, кем я являюсь сегодня. Я обязан ему жизнью. Он помогал мне выбираться из более трудных ситуаций, чем я могу припомнить. Так что не беспокойтесь о том, чтобы вернуть деньги в спешке. Я могу выжить без этого.
- Возможно, господин. Но мы поступим как должно быть правильно с тобой и твоим сыном.
- Я знаю, что вы поступите именно так. Только не говори мне, что ты слишком утомилась подготовкой к завтрашнему дню, чтобы отказаться от того, чтобы приготовить нам что-нибудь вкусное на ужин. - Катон потер руки. - В конце концов, это будет последний пир Макрона в качестве холостяка.
Петронелла закатила глаза. - Не напоминай мне! Я все еще продолжаю слышать комментарии о том, что он отказался от своей свободы, был скован кандалами, отказался от других женщин...
- Поверь мне, в его глазах нет других женщин. Не сейчас, когда есть ты у него.
- Ой... - Она слегка покраснела и хлопнула руками. - В любом случае. Ужин. Да, я приготовлю что-нибудь особенное.
- Чертовски вкусно! - объявил Макрон, отодвигая тарелку из самосской глины и вытирая рот тыльной стороной ладони. Он посмотрел через садовый обеденный стол на Петронеллу с восхищением. Они ели в прохладе сумерек, в то время как стрижи метались по воздуху, питаясь насекомыми. - Что ж, сделка для меня решена. Я определенно женюсь на тебе.
- Как будто когда-либо было какое-то сомнение, - фыркнула она.
- Серьезно, - продолжил Макрон, - если ты можешь готовить еду как эта...
- Мне немного помогли, - призналась Петронелла. - Один из ваших людей, Гирций. Он рассказал мне, что раньше он был поваром в доме сенатора.