И вот она сидит рядом, держит меня за руку…
А я отчаянно не хочу слушать. Как в детстве, закрыть бы уши руками и помотать головой. Столько лет не знала ничего об отце, так к чему сейчас бередить старые раны? Зачем все это?
— Почему сейчас? — спросила, едва не плача. — Зачем ты хочешь говорить о нем теперь, после стольких лет молчания? Не лучше ли обсудить прошлое потом, когда тебе станет легче? Мамочка, родная… — я погладила ее сухую, как веточка, руку. — У тебя сейчас и так волнительный период, так стоит ли волноваться еще сильнее?
— Я должна! — твердо заявила она.
Ее глаза вдруг приобрели ясность и яркий, какой-то лихорадочный блеск. Губы упрямо сжались в тонкую линию, четче обозначились скулы. Сейчас я узнавала ту волевую женщину, какой мама была когда-то. Как же мне нравилось смотреть на нее, когда она утром собирается на работу. Строгие деловые костюмы и шелковые блузки так шли ей, так же, как и туфли на высокой шпильке, модная стрижка, шляпки. И духи… Я до сих пор помню аромат настоящих французских духов, они стояли у мамы на полочке, на видном месте. Бралась только капля, а крышечка плотно закрывалась. Мама дорожила ими больше, чем золотыми часами и сережками с бриллиантами.
Сейчас она не пользуется духами. Часы, как и украшения, пришлось продать, чтобы оплатить дорогостоящее лечение. Успешный адвокат, привлекательная женщина, моя мама… теперь она походила на тусклую тень себя самой.
— Доченька, я так долго не решалась. Но должна это сделать. Сейчас или никогда, — она говорила так, словно прощалась, и я крепче сжала ее руку. — Твой отец… Он был крупным бизнесменом, но не самым праведным человеком. Попался на крупных махинациях и наверняка угодил бы в тюрьму. Если бы не я…
Она печально вздохнула и посмотрела на меня покаянным взглядом.
— Хочешь сказать, что ты помогла человеку избежать наказания? — я не могла поверить, что моя мама, такая честная и правдивая, когда-то поступила так. — Защитила его на суде, точно зная, что он виноват?
Подбородок мамы нервно дернулся, и она кивнула.
— Я так любила его, дочка. Так любила… Больше жизни, больше правды, больше всего на свете. Освободила Макса Бузина от заключения, а он подарил мне тебя. Я была уже немолода, но сглупила, как девочка. После этого процесса вся моя карьера пошла прахом. Я много переезжала. Надеясь, что на новом месте меня не будет преследовать прошлое. Наверное, моя болезнь ― это расплата за грехи. Карма…
Она вздохнула и замолкла. Отвела взгляд, словно боясь посмотреть мне в глаза и найти в них осуждение.