- Так отчего же не отрубили ей голову и не насадили на кол? – воскликнула одна из сестёр в зелёном атласном платье с вуалью. – Мерзавке мерзкая смерть!
Она плюнула в мою сторону, сильно упав в моих глазах. Казалось, что подобное поведение не достойно леди. Но её гнев, видимо, был куда сильнее обычаев. Она даже не смогла сдержаться.
Все шумно её поддержали, кричали, что меня надо отправить на дыбу, посадить на кол, четвертовать. Я в ужасе слушала выкрики, втянув голову в плечи. Вот и познакомились, так сказать, с семейством! Мои опекуны «рады» видеть меня, и сейчас расстелют красную ковровую дорожку, вынесут каравай, а девушки в нарядных танцевальных платьях с яркими кокошниками на головах примутся услаждать мой взор плясками!
- Оставьте её в покое! – прогремел голос Артура. Он подошёл ко мне и, протянув руку, помог сойти с телеги. – Леди Илария – наша гостья. Прошу относиться к ней с уважением.
Отец нахмурился, сёстры наконец-то заткнулись, а я поняла, что слово Артура куда весомее всех предрассудков и мнений обитателей замка. Скорее всего, отец мог поставить сына на место, но не стал этого делать. А все остальные беспрекословно подчинились. Впервые за долгое время я с благодарностью посмотрела на своего мучителя. Хоть какой-то толк от него был.
Он провёл меня к родителям и представил правящему лорду Крэму Кхасс и его супруге – правящей леди Эжелин Кхасс.
Правящий лорд коротким кивком приветствовал меня, а Артур надавил мне на плечи, намекая на поклон. Я согнулась, стараясь сделать это как можно изящнее. Ведь кланяться мне пришлось в первый раз в жизни. Сложно сказать, насколько мне удалось не опозориться, но, кажется, всё прошло не столь ужасно, как мне казалось. Разогнувшись, я встретилась с холодным взглядом карих глаз отца, таких же больших и выразительных, как у Артура. Было видно, что правящий лорд не очень рад моему появлению, но не хочет подрывать авторитет сына, и раз уж Артур привёз меня сюда, то придётся смириться с моим присутствием.
Правящая леди была под стать супругу. С достоинством королевы приняла меня ледяной улыбкой, но на этом вся любезность закончилась. Я украдкой принялась разглядывать её. Утончённая, величавая женщина с высокой грудью и тонкой талией не утеряла своей былой красоты. В ней угадывалась благородная порода. Каждый жест, каждое слово говорили о том, что эта леди из очень благородной семьи.
Наконец очередь дошла до знакомства с юными леди, которые хоть и пытались скрыть свой гнев, но выдержка у них была слабее материнской: они то и дело фыркали, закатывали глаза, морщили носы, будто с моим появлением в замке дурно запахло.