— Она в вашем распоряжении, капитан, — раздался голос, затем стук закрываемой двери и шаги — одни отдаляющиеся от двери, другие, приближающиеся ко мне.
Я замерла на выдохе, боясь глянуть в сторону капитана. Села, уставившись в пол. В следующую секунду в поле моего зрения возникла пара блестящих сапог. Капитан ухватил меня за подбородок и резко задрал мою голову. Наши глаза встретились. Казалось, что ненависть к нему задушит меня. Стало тяжело дышать. Он же ухмыльнулся и, схватив за подмышки, поставил на ноги. Теперь мой взгляд упёрся в его грудь. Он потянул меня за волосы, заставляя отклонить голову назад.
— Так-то лучше, — заметил он, когда моё лицо оказалось в удобной для него позе. — Зря ты сопротивлялась. От пощёчины вся щека красная.
Даже слышать его голос было противно. Хотя, если бы капитан вёл себя деликатно, то я могла бы согласиться, что он очень привлекательный мужчина. Но сейчас он казался мне уродливым монстром, пирующим на останках моей души.
В тот же миг его лицо приблизилось, и губы напористо завладели моими. Я задёргалась, пытаясь вырваться, но он крепко держал меня и продолжал целовать. Капитан исступленно терзал меня, покусывая то верхнюю, то нижнюю губу, а потом его язык уткнулся в мои стиснутые зубы.
— Разожми их, — велел он, но я лишь ещё сильнее сжалась.
Сильная рука взметнулась и ударила меня по щеке, вышибая слёзы. Я вскрикнула и схватилась за лицо. Капитан резко откинул мою руку и вновь завладел моими губами. На сей раз он не нашёл преграду и язык скользнул в мой рот. Он извивался, облизывая мой язык и нёбо, а губы прижимались к моим, причиняя боль.
— Ты начнёшь отвечать на поцелуи, или тебя снова ударить? — услышала я и вздрогнула.
Гордость давно спасалась бегством, и на её место пришёл страх. Когда его губы опять стали истязать мои, я слабо шевельнула языком, облизнув их. Его губы напряглись в улыбке и снова расслабились, получая наслаждение от поцелуя. Как бы не было противно, но мне пришлось заигрывать с его языком и целовать ненавистные губы. Казалось, что поцелуй, соленный от моих слёз, длился вечность.
Наконец капитан отпустил меня и отстранился. Шагнул назад и сел на кровать.
— Раздевайся, — коротко велел он.
Я не шевельнулась.
— Я кому сказал?
Да мне всё равно кому он что сказал. Не буду раздеваться!
Он встал и, ухватив меня за предплечья, дёрнул на себя.
— Маленькая непослушная дрянь, — просипел он.
Его рука скользнула под мою рубашку, ощупывая попку. Я взвизгнула и попыталась вырваться.
— Я научу тебя покорности. Ты будешь подчиняться мне беспрекословно и послушно раздвигать ноги при одном только моём взгляде.