София, глубоко увлеченная разговором со вдовствующей графиней Апперли, обнаружилась рядом с большой пальмой в кадке. Сестра отлично замаскировалась между листьями пальмы и страусиным плюмажем вдовствующей графини. Заметив приближение Джулии, вдова рывком поднесла к глазам лорнет и внимательно осмотрела девушку от гладко причесанных медовых волос до кончиков шелковых туфелек. Пристальный взгляд, от которого скисло бы даже свежее молоко.
— О, сестра! — На жемчужно-белых щеках Софии появился легкий розоватый оттенок.
Джулия натянуто улыбнулась, осознавая, что обречена по меньшей мере на полчаса сентиментальных излияний, и это только на людях. В зависимости от времени возвращения домой, София в своем возбуждении может проболтать до самой зари. Если, конечно, не разразится рыданиями, как часто это случалось. Сестра так полна любви, если только бы она не отдала свое сердце мужчине, который лишь изредка будет вспоминать о ее существовании. В такие вечера желание крепко обнять Софию борется в Джулии с желанием устроить ей выволочку.
И похоже, сегодня как раз один из таких вечеров.
— Миледи, — выдохнула София, — вы просто обязаны повторить моей сестре то, что рассказали мне.
Вдовствующая графиня поджала губы и снова осмотрела Джулию, словно пыталась отыскать свидетельство того, что она недостойна услышать последнюю сплетню. Защищаясь, Джулия раскрыла веер и прикрыла им декольте, прежде чем леди Апперли придет к выводу об излишней откровенности выреза платья.
— Нет никакой нужды для подобной радости, — запыхтела графиня. — Вы, юные леди, даже не представляете, насколько это серьезное событие.
Джулия искоса посмотрела на сестру. Такой яркий румянец на щеках Софии обычно был связан только с одним человеком.
— Тогда мне придется самой рассказать ей, — объявила София.
— Ты не сделаешь этого! — Пожилая графиня так фыркнула, что ее щеки и плюмаж затряслись. — Говорю вам, это настоящая трагедия. И сообщать о ней полагается с подобающей серьезностью. Это вам не обмен последними сплетнями.
— И что за последние сплетни? — пророкотал знакомый голос.
Джулия тепло улыбнулась другу детства.
Слава богу. Лучше Бенедикт, чем лорд Чадли с лимонадом.
Увидев подошедшего, София чуть наклонила голову.
— А, Ревелсток.
Поприветствовав Бенедикта кивком, Джулия с трудом сдержала удивленный возглас. Она так привыкла видеть его в алой униформе, что вечерний костюм и накрахмаленный галстук изумили ее. По справедливости, он должен выглядеть как любой другой джентльмен общества, но высшего качества ткань сюртука, совпадающая по цвету с черными как смоль волосами, только подчеркивала его смуглое лицо и яркие синие глаза.