— Если не можешь сдержать свое недоразвитое чувство юмора, — рявкнул Бенедикт, — может, просто выйдешь на улицу?
Грудь Аппертона высоко вздымалась — он пытался вдохнуть воздух. С большим трудом ему все же удалось перевести дыхание.
— Ну давай, — выдохнул Аппертон. — Ответь человеку на вопрос.
— Все зависит от леди. Одни предпочитают ходить пешком, другие — ездить в карстах.
— Чепуха! — взорвался Ладлоу. — Они все любят ездить верхом, просто некоторым необходимо подучиться.
Уголки губ Аппертона дернулись, но друг гневным взглядом заставил его успокоиться.
— Утонченность не для таких, как ты.
— Ой, да брось ты, Ревелсток. Можно подумать, что ты потерял чувство юмора.
— Или можно сказать, что я предпочитаю подождать, пока станет по-настоящему смешно.
Ладлоу сделал еще один неуверенный шаг в сторону денника Нефертари.
— Как вы думаете, могу я?..
Бенедикт вряд ли мог ему помешать. Он не владелец Нефертари пока. Подавив вздох, он отошел в сторону, освободив Ладлоу проход.
— Ах! Ну разве ты не красотка?
Аппертон выгнул бровь.
— Пожалуй, им необходимо побыть наедине.
Бенедикт с радостью бы согласился с этим предложением, да только он хотел убедиться, что Ладлоу не решит увести Нефертари прямо у него из-под носа вопреки тому, что для его целей кобыла совершенно не годится.
— Как следует посмотрите на ее колени.
— Восхитительная вещь — дамские колени, — заметил Аппертон. — Вам, наверное, захочется провести по ним руками.
Бенедикт снова гневно посмотрел на него.
— Если тебе нечего добавить по делу…
Аппертон пожал плечами.
— Просто убиваю время, пока мы не сможем перейти к чему-нибудь более приятному.
Ладлоу высунул голову из денника.
— Провести руками по ее ногам, вы сказали? Зачем?
— Напомни-ка мне, почему все леди сходят по нему с ума?
Проигнорировав язвительное замечание друга, Бенедикт снова вошел в денник. Подавив желание толкнуть Ладлоу в свежую кучу навоза, он наклонился и обеими ладонями обхватил ближайшее колено кобылы.
— Если вы понимаете, куда смотреть, то заметите, что она больше не в состоянии быстро скакать. У нее распухшие суставы. Они гораздо горячее, чем должны быть. Спокойная, приятная жизнь в деревне — вот все, что ей осталось, а после того как она хорошенько отдохнет, сможет принести одного-двух жеребят.
По крайней мере, это именно то, что Бенедикт рассчитывал получить от нее.
Из ноздрей Нефертари вырвалась струя теплого воздуха, Переступив ногами по соломе, она с надеждой принюхалась к карманам Бенедикта.
Он потер рукой ее костлявую морду.
— Прости, старушка. Морковка, кончилась.