— Разве вам следует покидать нас, ведь обед дается и в вашу честь в том числе? — пробормотал он.
— Я больше не в состоянии выдержать ни минуты этого фарса.
— Вам нездоровится, мисс Сент-Клер? — Ладлоу. Потребовалось несколько часов, чтобы он наконец-то снизошел и соизволил уделить ей внимание.
— Простите меня, боюсь, я совсем расхворалась.
Леди Уэксфорд громко фыркнула.
— Еще бы. Того, что вы съели, и птичке не хватит. Сядьте, поужинайте как следует и сразу же почувствуете себя лучше.
София с отвращением посмотрела на остатки перепелки, плавающие в густом соусе.
— Прошу прощения, но мне действительно необходимо прилечь.
— Чепуха! В мое время у юных леди воспитание и манеры были куда лучше.
Мать, сидевшая слева от Софии, раздулась от негодования, но не успела ничего ответить, вмешался Хайгейт.
— Довольно.
Он произнес это очень спокойно, но так властно, что София застыла на месте, а по спине поползла странная дрожь. Хайгейт повернулся к ней и снова пригвоздил к месту своим бездонным взглядом.
— Если это необходимо, идите. Не позволяйте моей сестре управлять вами.
София ступала по лестнице почти бесшумно она поднималась в библиотеку. Звуки натянутой беседы в столовой становились все тише. Вне всякого сомнения, она предоставила им новую тему для разговора — или новый повод для матери и леди Уэксфорд к возобновлению пререканий.
София глубоко вдохнула. Даже воздух, лишенный тошнотворно-сладких ароматов слишком жирного соуса, казался свежее вдали от пристальных взглядов ее семейства.
Ручка с легкостью повернулась, дверь скрипнула, и этот скрип эхом отразился в пустой комнате. Когда-то отцовская коллекция знаний занимала три стены, уставленных книжными полками.
Кожа и пергамент придавали помещению особый запах. Позолоченные названия украшали труды Платона, Фомы Аквинского, Шекспира — здесь было собрано все, что как-то имело отношение к образованию и культуре. Сомнительно, что отец хоть раз раскрыл какую-нибудь книгу. В любом случае сейчас полки практически опустели, ведь издания продавались, чтобы возместить расходы на бальные платья, необходимые несколько сезонов подряд.
София прошла мимо пустых полок, ощутив укол сожаления от утраты «Видов растений» Линнея. Впрочем, укол мимолетный. Сегодня ей просто нужно сбежать от действительности, отстраниться от родителей и забыть о том, что Уильям Ладлоу никогда на нее не посмотрит.
Дойдя до четвертой стены, София вытащила нужный томик — «Чувство и чувствительность». Картонная обложка была сильно потрепанной. Даже в стесненных обстоятельствах сестры Дашвуд умудрялись найти счастье. Если бы у Софии была хоть какая-нибудь надежда на будущее!