София прижала книгу к груди.
— Я предпочту не слышать этого прямо сейчас, если вы не против, — проговорила она дрожащим голосом.
— Значит, готовы поверить на слово? — мягко произнес Хайгейт. София живо представила картину: холодный вечер, теплый, потрескивающий в камине огонь, она лежит на кушетке, голова покоится на мужском бедре, и этот голос читает ей стихи… София буквально ощутила его пальцы, запутывающиеся в ее локонах.
Нет! Она не должна воображать все это, в особенности когда подобные фантазии вполне способны осуществиться. Всего-то нужно не разрывать помолвку. Но ведь она же ничего не знает об этом мужчине! Неужели последние пять лет не доказали ей несостоятельность жизни в мире иллюзий?
Покачав головой, София крепче прижала к себе книгу.
— Что у вас там? — он каким-то образом уловил это движение в темноте.
София молча показала ему свой щит.
Он подошел к окну, и в бледном лунном свете очертания его фигуры стали более отчетливыми. Его тень обрела признаки человека: плоть и кости.
— Что это? Я не вижу название.
София сглотнула.
— «Чувство и чувствительность».
— Вам следовало бы больше ценить разум, чем чувства.
— Да что вы об этом знаете?
— Возможно, намного больше, чем вы предполагаете.
Слова прозвучали не особенно убедительно, но голос был исполнен значимости, словно намекал на эмоциональные хитросплетения в прошлом.
— Значит, это и есть ваш ответ? Полагаться исключительно на разум и холодную логику? И пусть они управляют всей вашей жизнью?
— Разве не так поступала Элинор Дэшвуд? А если хорошенько подумать, то Ладлоу напоминает мне Люси Стил, правда, он гоняется не за состоянием, а исключительно за респектабельностью.
София внимательно смотрела на его профиль: лунный свет смягчил резкие черты, даже шрам стал почти незаметен.
— Вы читаете романы?
— Я считаю, что нужно лично проверить вещь, прежде чем утверждать, что это всего лишь женское легкомыслие.
— А еще что-нибудь подобное вы читали? Мне очень понравился роман «Гордость и предубеждение».
— Боюсь, не имел удовольствия.
София вернулась обратно к полкам, где когда-то, как солдаты в строю, стояли книги в кожаных переплетах. Даже в темноте она легко нашла нужный потрепанный томик.
— Думаю, вам следует попытаться. Возможно, в леди Кэтрин вы узнаете свою сестру. — Передавая ему книгу, София вдруг засомневалась. — Если, конечно, вы не пришли к заключению, что подобное занятие и впрямь слишком легкомысленно.
Уголки его губ дернулись.
— Никто не смеет утверждать, что я уклоняюсь от брошенного вызова. — Хайгейт взял книгу, и пальцы их на мгновение соприкоснулись. — Может быть, когда я прочитаю, мы ее обсудим.