— Если скажу, смолчишь?
— Да я…я… Да ты меня за кого?! Да ты… — Дёмка ажник вспучился, будто нора кротовья посередь дороги.
— За кого? За болтуна. Кто растрепал про Захара Мятова, что он порты обронил в бою? Не ты? А про то, что через те порты твой десяток выжил, чего ж не поведал? Начни Захарка срам прикрывать, он бы не врагов рубил, а зад подставлял и не токмо свой.
— Дык это когда было-то?! Ты еще вспомни деда моего, Фрола, когда он козлом скакал по бабам.
— Было же, Дём. А потому, доставай еще один сухарь и жуй себе, — Андрей ухмыльнулся и более никак не отвечал на Демкины вопросы.
Тот уж и так и эдак, а все никак! Шумской под мерный шаг Буяна малёхо замечтался, впал с полусон. Все казалось, что Аришка перед глазами — коса блестит, глаза сияют…
На воеводском подворье не протолкнуться! Ратные десятники, сотники и полусотники со всей округи. Да боярин Фрол всем нашел место, для всех изыскал, измыслил мудрое слово. С того и совет прошел гладко, да ровно. Мужики не ругались, удалью не хвастались, а вели деловой разговор.
Уж в вечеру, когда все собрались разъезжаться по уделам своим, собирать силы для пахоты, воевода подошел к Шумскому и сам позвал на именины.
— Будь гостем, Андрюш. Вот не знаю, как ты, а я уж давно своей семьи без тебя не мыслю. Пришелся ко двору, удоволил старика. Считай еще одним внучком обзавелся.
Шумской особо не любил сборищ, но слово боярина Фрола от сердца шло, и как тут пожившего воина огорчить отказом? Поклонился поясно и молвил:
— Буду, дядька Фрол. Благодарствую.
— Так жду, помни! — махнул рукой старый воевода и отошел.
— Андрюх, так что про девку-то? — настырный дружок у Шумского, ничего не скажешь. Подлез справа и вопрошает, глазами сверлит.
— Демьян, хороший ты парень, токмо смола смолой. Отлипни, докука, — Андрей не выдержал тоскливого взгляда приятельского и засмеялся.
— Свят, свят… — Дёмка попятился от Андрея. — Еще и грохочет. Ну все, не инако белый свет помутился. Это где видано, чтоб Гарм, да ржал аки сивый мерин. Пойти, чтоль, бражки хряпнуть?
Часом позже, когда уж ехали лесной дорогой, Дёмка изгалялся, как умел и до того домаял Шумского, что пришлось рыкнуть и морду сделать посуровее. Опосля такого циркуса, Дёмка замолк, но бубнил себе под нос и языком цыкал.
Жаль Андрей не видел Фаддеева лица. Злого, обиженного… Покамест были на совете, толклись во дворе, духота майская одолела. Кто кафтан скинул, кто рубаху рассупонил. Вот и Шумской завязки дернул и Фадя змеиным глазом своим приметил малую ладанку, что на шее его висела. И не сказать, что Фаддей бабью вышивальную науку разумел, но ревнивым-то взором все окатил, да понял — Аришкина работа. Чудной рисунок, не местный. Всколыхнулась обида, да желочь, взыграло ретивое мужицкое — на кого променяла?! На этого полукровка, выблядка?! Харя резаная, морда бритая.