— «Имодиум» не поможет. На игроков лекарства не действуют, — отмахнулся я. — Слышь, Скунс, ты это… перед полетом, живца хоть что ли глотни.
— Ой! Извините…
— Да задрал ты уже своими извинениями! Пей живец — кому сказано!
— Спокойно, Жаба, сейчас перенесемся в безопасное место, наш приятель перестанет паниковать, и все само собой устаканится.
Стоило подскочить вверх на развернувшихся за спиной невидимых крыльях, и сидящий на спине Жаба задорно заулюлюкал, а подвешенный снизу Скунс, наоборот, зажмурил глаза, стиснул челюсти и осиновым листом задрожал в замке моих рук и ног.
Под ногами привычно раскинулось гигантское «море» бирюзовых крыш, на примерно километровой дистанции резко переходящее в такие же бирюзовые макушки елей соседнего кластера. Эти обозначившиеся впереди деревья, как не сложно догадаться, и стали для меня ориентиром. Целью перелета я наметил любую пригодную для посадки лесную поляну, подальше от границы городского кластера.
С оглушительной скоростью мы понеслись высоко над крышами к заданной цели. Внизу, среди нагромождения крыш, я пару раз заметил дронов, с «черепашьей» неторопливостью облетающих окраинные улицы. Камер на спинах у винтокрылов не было, и нас сверху они, разумеется, не заметили.
Но на вылете из города, перед разрубающей главную автостраду узкой и бездонной расщелиной (границей соседних кластеров), я увидел знакомую фигуру мальчишки, одиноко скучающего на высоком дорожном бордюре. Словно почувствовав мой взгляд, фантом тут же обернулся в нашу сторону. К счастью, аккурат в этот момент мы скрылись от него за пышными кронами высоких елей.
Все случилось так быстро, что я не понял, успел этот верный пес куратора ботов нас заметить, или нет.
Перелет над городскими крышами занял примерно семь секунд, о чем мне беспрерывно сигнализировал горящий перед глазами таймер огромного секундомера. За оставшиеся до окончания действия Дара три секунды необходимо было определиться с подходящей для посадки полянкой.
Всего в быстро сжимающейся бирюзовой зоне внизу я сходу заметил две поляны — обе примерно на одинаковом отдалении от границы кластеров. Целью посадки я выбрал полянку поменьше, рассудив, что, ежели наш отчаянный перелет все же оказался раскрыт врагом, пущенным вдогонку дронам там будет сложнее нас отследить.
Крылья за спиной развеялись, когда до короткой весенней травы оставалось еще метра три, потому посадка вышла по экстремальному жесткой. На помощь сжавшегося в комок Скунса рассчитывать было бесполезно, потому пришлось принимать всю тяжесть утроенного перегруза на свои многострадальные ноги. Обе мои ступни по щиколотку вошли во влажную землю, а мышцы и сухожилия с натуги буквально заскрипели, но — слава развитым показателям! — выдержали, и на ногах не лопнул даже ни один из свежих швов.