Горячее дыхание обожгло мои губы, сметая все доводы. Какие, к черту, бабочки в животе? У меня волоски на теле встали дыбом, едва его язык скользнул в мой рот. Сатир не просто ответил на поцелуй, а сделал это так, что по моей спине пробежал холодок. Кажется, у меня даже соски затвердели. Застонав, я обвила его торс бедрами, прижимаясь еще сильнее.
– Перестань об меня тереться, – выдохнул он, с трудом отстраняясь. – Я не каменный…
– Это смотря где, – я потянулась к молнии на его шортах, но Сатир меня остановил.
– Не нужно.
– Ты же хочешь меня, я чувствую, – голос дрожал от возбуждения, да и саму меня потряхивало.
Так сильно я еще никогда никого не хотела.
– Перестань.
– У тебя стоит, – не унималась я. – И я вся мокрая.
– Какой у тебя пошлый рот, – Сатир медленно очертил контур моих губ большим пальцем.
– Хочешь, покажу, что я им умею? – я втянула его палец в рот.
Сатир застонал, отдергивая руку.
– Тейлор, сейчас не время и не место.
– Да ладно, – не успокаивалась я, кусая его за мочку уха. – Ты все равно уже за меня заплатил.
– И поэтому я буду решать, что и когда с тобой делать, – Сатир опрокинул меня на спину.
Я застонала в предвкушении, но он резко выпрямился, освобождая торс от моих ног, чтобы встать без помех.
– Какого черта? – возмущенно выдохнула я, поднимаясь на локтях.
– Мы уезжаем, – Сатир взвел курок.
Я нахмурилась. Как можно быть таким бесчувственным? Распалил меня до нервной дрожи и остановился! Утешало одно: он и сам возбудился.
– Лед принести? – с мнимой заботой в голосе спросила я, бросив взгляд на его шорты.
– Будешь острить – оставлю тебя здесь, – пообещал Сатир.
Но в это мне верилось с трудом.
Порывы встречного ветра нещадно трепали мои волосы. Тарахтящий мопед летел вперед в ночь, а я прижималась к обнаженной спине Сатира. Рубашку он отдал мне, чтобы прикрыть корсет. Бордель давно остался позади, но у меня в голове все еще звучало эхо выстрелов. Сатир заставил показать коротышку, лапавшего меня вчера, и, не моргнув, прострелил ему ногу. Вторую пулю – тоже в колено – получил Сол. Ни тогда, ни сейчас я не чувствовала даже намека на жалость.
Вписавшись в очередной поворот, Сатир увеличил скорость. Взвизгнув, я прижалась к нему еще сильнее. Впереди светились огни порта – мы почти приехали. Безумно хотелось есть; то ли Сатир сам догадался, то ли наши желания снова совпали, но перед въездом на территорию складов он притормозил у придорожного ресторанчика и купил местную лапшу навынос.
Ни на палубе, ни в камбузе никого не было. Забравшись с ногами на диван и распечатав картонную коробку, я с наслаждением вдохнула аромат специй. Сатир не тратил время на эстетику; плюхнувшись рядом, он подцепил палочками кусочек мяса и отправил в рот. Я тоже не стала церемониться и последовала его примеру. Лапша оказалась острой, но после вынужденной голодовки я была готова съесть и такую. Неудивительно, что я справилась со своей порцией первой. Пока Сатир жевал, я от нечего делать наблюдала за ним. Ел он безобразно: не чавкал, конечно, но и салфетками принципиально не пользовался. Испачкав подбородок соусом, Сатир вытер его тыльной стороной ладони. Раньше подобные привычки раздражали, но сейчас мне хотелось целовать эти блестящие от масла губы. Доев, Сатир отставил коробку в сторону. Не удержавшись, я стерла жирное пятно под его губами.