Священник одобрительно кивнул:
– А у малолетки, оказывается, есть яйца.
Я не блефовала и действительно была готова к скандалу в прессе. Видя эту решимость, отец злился, но и стрелять не спешил.
– Убив его, ты лишь добавишь проблем, – напомнил о себе Джейсон. – Если, конечно, тебе все еще нужны руно и выход на Кайманы.
Я не поняла, к чему он вспомнил греческую мифологию, но это сработало – отец опустил пистолет. Джейсон последовал его примеру. Священник продолжал держать Роя на прицеле.
Можно было вздохнуть с облегчением от маленькой победы, но в воздухе все еще чувствовалось напряжение. Я и сама была его частью, негодуя из-за поступка отца. Не берусь подсчитать, сколько ночей за последние полтора месяца я провела в страхе за свою жизнь. И он был этому виной.
– Рой, Стивен, оставьте нас ненадолго, – отец первым нарушил повисшее молчание.
Телохранители поднялись на палубу. Священник убрал пистолет. Джейсон снова кивнул Селине, но я не дала себя увести.
– Папа… поверить не могу, что ты так поступил со мной.
– Я уже говорил: это послужит тебе уроком.
Равнодушный тон отца снова всколыхнул улегшееся было раздражение. Не выбирая слов, я выдала все, что думаю о его уроках. Упрекала в лицемерии и жестокости, кричала, что буду ненавидеть всю оставшуюся жизнь. Он меня не прерывал. На обещании со скандалом уйти из семьи фантазия внезапно иссякла, и я замолчала. В ответ на мою тираду была прочитана привычная лекция о положении в обществе и нравственности. Я закатила глаза, ожидая финальную часть поучений – об ответственности за поступки. Отец пошел дальше, вспомнив о псевдопомолвке:
– У тебя есть определенные обязательства перед Эриком, но ты даже их не можешь выполнить. И связываешься с…
От его пренебрежительного взгляда, брошенного на Сатира, я разозлилась окончательно:
– Мне не нужен Эрик – я просто держалась поближе к Спайку!
От признания стало легче, но лишь на мгновение – я снова озвучила мысль раньше, чем обдумала последствия. Бросив на Сатира осторожный взгляд, я поежилась: мрачное выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
– Спайк женат, – между бровями отца залегла глубокая морщинка – знак, что он вот-вот рассвирепеет.
– А мне плевать! – я ступила на шаткую почву, но отступать было поздно. – Брак – чушь. И я буду спать с кем захочу!
Последнее добавлять все же не следовало.
– Хватит! – лицо отца исказилось от гнева. – С этой минуты ты снова под домашним арестом. Иди к машине!