На обращенном в звериную форму лице, в оскалившейся пасти не хватало клыков, они лежали на столе. Еще волку не хватало правой ноги по колено и ступни левой, но его это не сильно волновало. Проклятье, его даже жареная сосиска вместо хозяйства не волновала! Ожоги по всему телу блохастого быстро сходили и обваливались струпьями под зеленое свечение столь знакомых рун татуировок. Регенерация на глазах иссушала тело, и уже сейчас лишенная половины редкой шерсти шкура выглядела натянутой на скелет.
— Привет, Дункан. Чаю?
— Нет, спасибо, — отказался я. Как его пить в этой вони? Хотя Кейт явно предложила его только для того, чтобы скрыть свое раздражение. Оборотень ее бесил. Вернее не оборотень, а его сопротивление боли. Вампиры — те еще затейники и мастера пыток. По крайней мере, Ноа Валентайн знал, как эффективнее причинить боль, а Нина Грач не скрывала, что испытывала от пыток удовольствие.
— Бреморец! — прорычал оборотень с лютой ненавистью, и тут же плюнул мне в лицо. Уклониться я не успел. Перемешанная с кровью слюна ударила в щеку, я моргнул от неожиданности, достал платок и вытер плевок. Истерить или избивать тварь не стал. Возможно, именно на это он и рассчитывал — нарывался, чтобы бешеная регенерация вогнала его в кому.
Кейт отметила изменение в поведении твари и протянула мне нож.
— Я подумывала кожу с него снять, чтобы нейтрализовать действие этих татуировок. Но если желаешь…
— Спасибо, — вежливо отказался я от «щедрого» предложения. — Я только мертвых тварей свежевал. Да и не обязательно всю шкуру снимать.
— Имел дело с такими?
Я кивнул, заставив оборотня замереть.
— Ну, давай, сопляк, покажи на что способен! — рявкнул оборотень.
— Не старайся, я не дам тебе умереть. Раньше времени… Кейт, нужен фарш и печень по полкило, сливочное масло, граммов двести-триста. Масло растопить, печень перемолоть, все перемешать. И залить в глотку через воронку. Если масса будет густой, можно разбавить спиртным.
— Из моего личного опыта, ослабленные пленники сопротивляются меньше, — возразила вампирша.
— Его регенерация сжигает жир. Еще немного, и в этом теле жировые ткани останутся только в мозгу. Понимаешь, что будет дальше?
Оборотень заржал и затрясся так, что стул подпрыгивать начал.
— Снимай его! — заорал я. Проклятая тварь старалась порвать тело тупыми шипами, чтобы регенерация его доконала.
Я бросился к стулу, но Кейт меня оттолкнула, схватила оборотня за морду и впилась своими потемневшими губами в собачьи.
— Успокойся, — попросила она томным голосом, от которого даже я успокоился, а оборотень стал дергаться немного заторможенно. — Алиса, в четвертую его.