-Это Натка, - сказал Серега и попытался встать, но, поскольку он сидел в углу, запертый моим стулом, а Светка суетилась на кухне, я остановил его: «Открою!» - и кинулся к двери. Почему-то мелькнула надежда, что Наташа придет не одна. Но она пришла одна. Бледно-серо-зеленая, абсолютно без косметики, она, прошептав «Максим», уткнулась мне в грудь и беззвучно зарыдала. Уговаривая ее в полголоса, я снял с нее шапку, вытряхнул ее из пальто и сапог, и буквально потащил в ванную. Мы постояли еще с минутку в ванной, и я понял, что она успокаивается.
- Все-все... Я уже в норме... Иди, Макс, иди, а то сейчас полезут с расспросами... Я только умоюсь и приду...
Я вернулся к столу, и Серега, как ни в чем не бывало, продолжил разговор, но теперь уже на другую тему. Вскоре Светка подала горячее, а еще через какое-то время вошла Наташа с тарелкой, наполненной салатами, и принялась жадно есть.
- Как посидели? – спросила ее Светка.
- Хорошо, - вяло ответила Наташа.
- Судя по твоему аппетиту, не очень. Что подарили?
- Кто что. Общего подарка не получилось.
- У кого-то день рожденья? – встрял я в разговор с дурацким вопросом.
Наташа подняла голову, посмотрела мне в глаза, помолчала, а потом ответила:
- Да, один мальчик у нас сегодня родился.
От ее ответа мороз прошелся по моей коже. Я понял, что она приползла с аборта.
- Какая-то новая мода пошла – отмечать дни рождения в кафе, - недовольно высказался Серега. – Собрались бы дома, погудели бы с толком. Надеюсь, свой ты будешь здесь отмечать?
- До моего еще долго. А что?
- Да так, посмотреть хочу, с кем ты теперь дружишь.
- А что на них смотреть? Фамилий будет вполне достаточно. Ни одной нет, которую ты бы не знал.
В воздухе запахло ссорой, и я опять влез в разговор:
- А со старыми, школьными друзьями видишься?
- Практически нет. Кто учится, кто работает... Не до встреч.
- А как Ника? – полез я ва-банк.
- Ника? Звонила тут как-то. А что?
- Да мне просто интересно, как же она тянет свой мед, - сподличал я. – Насколько я помню, в школе она особо не блистала.
- Да, мне это тоже интересно, - поддержал меня Серега. – Вот так запросто поступить с трояками, да еще куда – в медицинский...
- А может у нее там блат, рука волосатая, - предположила Светка.
- Блат! – усмехнулся Серега. – Ты ее родителей видела?
- Нет.
- Какой у алкашей может быть блат?
- Да что вы привязались к ней?! – возмутилась Наташа. - Блат, блат... Можно подумать, мы тут все кристально-честные сидим.
Больше наводить разговор на Нику я не стал, и вечер, стало быть, пропал даром.
Следующую неделю я потратил на то, чтобы разузнать, где этот чертов мед расположен, где могут идти занятия, и по какому принципу первокурсники делятся на группы, но ничего конкретного так и не узнал. Эта пробуксовка не только не охладила меня, но даже наоборот: я стал злиться, заводиться, мне казалось, что я упускаю какое-то очень важное время, за которое может произойти некое событие, способное перечеркнуть всю мою жизнь. Я постоянно думал о ней и планировал, планировал... Несколько раз, отписавшись в библиотеку или в местную командировку, я наудачу ездил к институту и караулил ее, но безрезультатно. Караулил я ее и около дома, и даже пару раз звонил, но хитрая мамашка меня раскусила и уже во второй раз разговаривать со мной не стала. Оставался один единственный выход: я позвонил Наташе и пригласил ее в театр.