На обратном пути из театра я разговорил ее на предмет учебы, и она очень охотно принялась рассказывать об институтском житье-бытье и как-то невзначай сама вспомнила о Нике.
- Знаешь, а Ника ушла от родителей. Не выдержала родительских попоек.
- Как это – ушла? Куда?
- Сняла где-то квартиру, по-моему, с какой-то девчонкой напополам.
- Господи, да на какие же шиши она сняла квартиру?
- Не знаю, Макс... Наверное, подрабатывает, может быть, устроилась куда-нибудь санитаркой или сиделкой. Это не проблема. Обещала в гости как-нибудь пригласить.
- Она к вам заходит?
- Нет. Последний раз была в сентябре. Я приглашала, но она отказалась. Говорит, что некогда. Светка права: расходятся наши дороги.
Не знаю уж, из чего я заключил, что у Наташи есть Никин телефон, но я решил, что есть, и что единственный способ заполучить его - это тайно заглянуть в Наташину записную книжку. Надо было обдумать, как, при каких обстоятельствах я могу это сделать, чтобы уж бить наверняка. То, что я буду, как вор, рыться в чужой дамской сумочке, меня не смущало, и если бы для этого нужно было рыться в баке с грязным бельем, в мусорке, в дерьме, я все равно стал бы это делать. Слава Богу, мне тогда не пришла в голову мысль подкараулить ее в темном переулке и ограбить, а то бы я непременно так и сделал.
Надо было со всем этим кончать, что-то срочно придумывать, что-то делать, потому что дальше городить этот проклятый огород было нельзя. И тут вдруг случай сам подвернулся мне под руку: Наташа пригласила меня на свой день рождения.
Боже ж мой, я от счастья не чуял под собой земли! Это был шанс! Скорее всего, Ника придет к ним, а если нет, то в гостевой сутолоке я все-таки выберу момент и подсмотрю номер. Расшибусь в лепешку, но сделаю это!
Купив подарок – авторскую палехскую шкатулку и букет цветов – я, наглаженный, начищенный, отправился в свой решающий поход и только по дороге вдруг осознал, что в воздухе пахнет весной. Это почему-то испортило мне настроение: вот уже на носу весна, время идет, а дело стоит на месте.
Знакомый до мелочей подъезд, тем не менее, тоже подпортил настроение. Чопорный, выстланный плиткой под мрамор, уставленный горшками с растениями и увешанный репродукциями в добротных рамках, он как бы приценивался ко мне и, так и быть, впускал. Я понажимал на кнопку звонка в режиме «спар-так – чем-пи-он» и прислушался. Через несколько секунд замок щелкнул, и дверь открылась. В полумраке коридора стояла Наташа, одетая в роскошное платье, накрашенная по-взрослому, испуганная и почему-то виноватая. Расшаркиваясь и бормоча витиеватые поздравления, я вручил ей подарок и цветы, она приняла их, поцеловала меня в щеку и провела в свою комнату. Журнальный столик был накрыт на двоих и около него стояли два кресла. Наташа сказала мне: