- Где вы были с десяти вечера и до сегодняшнего утра?
- Здесь.
- Что, ночевали здесь?
- Да, ночевал. У меня вчера поднялась высокая температура, и я решил не ездить домой.
- Кто может это подтвердить?
- Боюсь, что никто, кроме температуры.
- Опять клоуна будешь из себя разыгрывать?
- А, собственно говоря, вы по какой причине к нам в гости?
- Сегодня ночью был убит президент молодежной организации «Прорыв» и его заместитель.
- А я-то тут при чем? В смысле – вы подозреваете, что это я их убил? Зачем это мне?
- Тебе прекрасно известно, что они были в числе подозреваемых в нападении на ваш комбинат. И ты у нас теперь номер один.
- Я и в прошлый раз был у вас номером первым, да только ты, командир, облажался. Как бы и в этот раз не получилось то же самое.
- Не получится. Алиби у тебя нет. Бабульку свою нам не подсунешь. Так что считай, что на этот раз ты в полном дерьме.
- Я-то, может, на этот раз и в полном дерьме, а ты – я приблизил к нему лицо и посмотрел ему в глаза, - из него, похоже, давно не вылезаешь.
Он отпрянул.
- Вердин, - продолжал я, - если бы я точно знал, кто это сделал, я бы их пристрелил. И если ты мне скажешь, кто, я это сделаю, и сам тебе сдамся. Но сейчас ты не там ищешь. Это не я, и ты это скоро поймешь. Ты теряешь время. – Я нагло блефовал.
- Я точно знаю, что это сделал ты, - сказал он тихо, почти прошептал. - И я это докажу.
- Доказывай. Хорошенько доказывай. Потому что ты мне надоел, и на этот раз я найму лучшего адвоката, а не вашу подстилку, и он тебе надерет задницу так, что она у тебя будет светиться в темноте. Я имею право на один звонок. – Я взял трубку и набрал мамин номер:
- Мама, позвони Виталику Косареву, дай ему адрес комбината и скажи, что мне нужен хороший адвокат, срочно. Нет, теперь уже по другому делу. Ничего, возьму еще раз ссуду. Не волнуйся, расплачусь.
В кабинет вошли двое, и Вердин скомандовал:
- Обыскать здесь каждый миллиметр. Каждую пылинку. Каждую занозу.
Они перебрали, перещупали каждую бумажку, каждый предмет, залезли в каждый угол, в каждую щель, но ничего не нашли. Кстати говоря, опять-таки и наш тайный сейф, который опять оказался неуязвимым.
Через какое-то время в кабинет вошел еще один и что-то сказал Вердину на ухо. Тот посмотрел на меня с ненавистью, и они вышли. Мне безумно хотелось каким-то образом посмотреть на сортир, не ищут ли они там, но для этого надо было идти в другое помещение, а подавать им мысль я не хотел.
Обыск продолжался уже четвертый час, когда во двор въехала еще одна машина, и, к моему изумлению, из нее вышел Решетников, известный московский адвокат. Его провели ко мне, он представился и заявил, что хочет поговорить с клиентом приватно. Я вкратце рассказал ему, в чем, собственно, сыр-бор, почему подозревают меня. И свою версию произошедшего.