— Как тебя зовут, приятель? — обращается ко мне он, с интересом меня разглядывая.
— Картер. — я протягиваю ему руку, он пожимает её в ответ, совсем как взрослый.
— Хью Роуман, — мальчишка с такой серьезностью в голосе произносит своё имя, и я дольше, чем нужно, задерживаю на нём взгляд.
— А у меня такая болезнь, Картер, очень плохая болезнь. Думаю, это моё наказание за конфеты, которые я прятал под кроватью… — он начинает быстро тараторить, поглядывая на мать. — Мне дарили подарки с конфетами, и я всегда высыпал все конфеты на пол и выбирал те, что буду есть и те, которые не хочу. Понимаешь? Не хотел, чтобы мои двоюродные сёстры и мама съели мои любимые. Вот теперь я болею. Чтобы уйти, болезнь должна забрать часть меня, — его взгляд тухнет как сгоревшая спичка.
— Эй, Хью, да брось. Ты обязательно поправишься.
Мама мальчика с беспокойством поглядывает на нас. Наверное, я не внушаю ей доверия.
— Картер, а у тебя синяки. Тебя побили? — легко переключается он на другую тему, всё ещё держа меня за часы. — Или ты хулиган?
— Я занимаюсь боксом, — улыбаюсь я, — но второе, наверное, тоже можно ко мне отнести.
Ха-ха.
— Дерёшься на ринге? — он вскакивает, но, видимо, ему больно. Хью снова садится на диванчик.
— Да.
— Круто. Ты мне сразу понравился. И что же, у тебя есть перчатки? — деловито интересуется мальчуган.
— Имеются.
— Принесёшь и мне? — я вижу, как загораются его глаза. Какого чёрта этот ребёнок сидит тут в онкологической больнице? Я сжимаю челюсти.
— Хью, сколько раз я тебе говорила, не отвлекать людей! — мягко ругает его мать и берёт сына за руку. — Извините. Нам пора.
— Всё нормально, — говорю я ей. — Слушай, Хью, я обязательно принесу тебе перчатки.
Он улыбается во весь рот. По-настоящему.
— Мама, это Картер. Он мой приятель, который дерётся и который хулиган.
Да уж, прекрасная характеристика. Женщина, похоже, в недоумении.
— Идём, милый, нам уже пора. — она тащит его в сторону, а он выгибает шею и кричит мне.
— 51, моя палата 51. Я тебя буду ждать, Картер. А твоя мама пусть выздоравливает!
Я машу ему рукой, пытаясь унять скребущее чувство в груди. Встреча с Хью оставила внутри горький осадок боли и отчаяния.
Пятьдесят один… Я запомню.