— А еще она изначально была на меня похожа… — рассеянно напоминает Вика, — И откуда-то она взялась…
Её глубоко задумчивое выражение лица и голос заставляют нас обоих уставиться на неё.
— Сдается мне, какие-то мысли у тебя имеются, дорогая невестка, — голос Влада даже звучит выжидающе.
Да уж, судя по всему, имелись. Только делиться ими моя кошка почему-то не очень спешила.
— Да бред, — Вика нервно передергивает плечами, — так, вспомнила кое-что. Но это неважно…
— И все-таки? — терпеливо, но настаивает Влад. — Бред, так бред — не бойся, санитаров не вызовем.
— Да кто вас знает, — Вика сердито зыркает на меня, — может, это ваш план по моей дискредитации?
— Вика, — тон Влада становится еще требовательней, — я уже почти месяц вожусь с вашим делом. Если я в ближайшее время не получу ответы, я их из кого-нибудь вырву. Не из тебя, конечно, я этого не переживу, но спаси моих будущих детей от участи отца-уголовника.
— Мама говорила, — пыльцы Вики выводят на столешнице нервный, неровный узор, — у неё должна была родиться двойня. По всем УЗИ и анализам. Только моя сестра после родов не выжила. Сказали — не хватило кислорода.
От таких откровенний замолкают даже конченые циники.
И Викки сейчас выглядит достаточно уязвимой, чтобы я поднялся и, остановившись рядом с ней, просто накрыл ладонью её руку. Пальцы просто ледяные. Как и всегда, когда она нервничает.
— А в каком роддоме ты родилась, не знаешь? — после недолгой паузы интересуется Влад.
24. Это проклятое прошлое
— Куда тебя отвезти?
Я, пребывая в глубокой прострации, сижу в боковом кресле, теребя неспокойными пальцами ремень безопасности на своей груди.
Куда меня отвезти? Можно куда-нибудь подальше отсюда? Туда, где я все это не знала, не слушала, не обдумывала. И не чуяла запах керосина, так явственно исходящий от моей теперешней жизни.
Какой еще нефтяник? Какой Кайсаров? Откуда моя мама вообще может его знать? Я предполагала какого-то случайного залетчика, которого не было уж очень грустно терять, но…
После того залетчика мама так и не вышла замуж.
Как и я после Ветрова.
Может быть, это все бред? И небольшие косметические изменения в устах пластического хирурга совсем не то, что я представляю? И на самом деле они куда глобальнее, чем скорректировать разрез глаз, или что там тот хирург с моей близняшкой сделал?
Но что такого я сделала Анжелике Кайсаровой, чтобы вот так меня подставлять в глазах моего же мужа? Зачем дочери нефтяника подделываться под меня, начинающую адвокатессу, которая её и в глаза не видела?
Или все это сказка, сплетенная Ветровым, для реабилитации в моих глазах? Ведь я не смогу проверить, как выглядит Кайсарова, детей настолько богатых людей в соцсетях сложно разыскать.