Мать мало говорила о том, как уходила от моего отца. Я знаю почему, но как — она почти не признавалась. Да и отец не спешил делиться. Но в общем и целом, судя по путанице с отцовством Яра — мать и сама не поняла, от кого он именно. По всей видимости, на фоне недовольства очередным отцовским рабочим "запоем" мать сорвалась и связалась с этим мудаком. Обманывать отца не стала, ушла сразу, но ушла не одна. С сувениром. Искренне верила, что Яр — от этого урода. А он признать — признал, не захотел ссориться с мамой, а сам тайком проверил...
Черт, если бы не узнал в больнице про нашу одинаковую группу крови — не задумался бы даже. Четвертая. Как и у меня четвертая. Как и у моего отца…
— Твои дятлы сознались, Олег Германович, назвали и тебя как заказчика, а сейчас оглашают список тех мелких поручений. Знаешь, я даже был разочарован, я рассчитывал на долгое… общение. Но когда в дело вступили люди Кайсарова — допрос пошел на диво быстро.
Жить Косому и Рашиду хотелось больше, и смотреть на мир обоими глазами тоже. И чтоб пальцы при этом на руках все были.
Весь этот свой монолог я веду спокойно, любовно разглядывая сбитые до крови костяшки пальцев — спасибо понимающему прокурору, нашему двоюродному дяде, я смог не сдерживать одолевшую меня ярость и от души пересчитал ребра выродку Косому.
Отчим молчит, явно прикидывая в уме варианты того, как он может выкрутиться. Ну, оно и правильно, что молчит. Я явился к нему просто так, прошел мимо охраны, показав им средний палец — привилегированный акционер, имею право. Помимо этого я могу быть по уши нашпигован жучками. И так оно и есть на самом деле. Даже если в этом кабинете и есть глушилки — с новейшими моделями жучков они не справятся. Молчание — золото. Оно и верно. Я уже и без его покаяний все понял.
Он ответит за все. И за то, что организовал аварию матери с отцом, тоже. В файлах Завьялова нашлась одна любопытная видеозапись, на которой мать ужинает с отцом и всерьез обсуждает с ним и развод, и необходимость изменения завещания. Слишком много в первом варианте доставалось второму мужу, так решила мама, потерявшая терпение после очередной вертихвостки, застуканной с этим мудаком.
Это и был спусковой крючок, который и решил их судьбу.
В кабинет торопливым зайцем шмыгает Маргаритка, впихивает мне в руки чашку с кофе и пулей несется обратно в приемную, подальше от истинно волчьего взгляда старого мудака. Ничего. Недолго тебе девчонку стращать, Олег Германович.
Я делаю глоток и отставляю чашку на стол отчима. Его опять перекашивает от того, что на его территории я веду себя как дома. Волшебно. Мне этот взгляд — будто лишняя ложка сахара к кофе. Мой “охранник”, незаметно отошедший к окну и поглядывающий туда, скрещивает на груди руки. Ага, ясно, подъехали. Время заканчивается.