— Если ты вернешься в Россию, папа, тебя арестуют? — спросила Юлия.
— Нет, Юленька, не арестуют. Но являться в полицию отмечаться придется ежедневно. Нет уж, поживу я пока здесь, а там видно будет. Вы только пишите, дочки, из России почаще. Ну, двинулись.
Они подошли к церкви святого Онуфрия. Здесь была могила Торквато Тассо, который жил и умер в соседнем монастыре. От церкви амфитеатром поднимались скамейки, на них, видимо, отдыхали монахи. Сейчас скамейки были пусты.
— Присядем на короткое время, потом поднимемся к памятнику Гарибальди. Садитесь, детки.
— Папа, а почему ты не пошел в гусары? — вдруг спросила Юлия.
— Вот тебе и на, неожиданный вопрос. Если ответить коротко: передо иной было два пути, и я пошел... в революцию. Но гусарское во мне что-то есть.—Он повернулся к Юлин Григорьевне и продекламировал:
...Вдруг — минутный ливень, ветер прохладный,
За окном открытым — громкий хор.
Там —в окне, под фреской Перуджино,
Черный глаз смеется, дышит грудь:
Кто-то смуглою рукой корзину
Хочет и не смеет дотянуть...
Все зааплодировали:
—Браво, папа! Чудесные стихи! Чье это?
Аполлон Александрович окинул всех победоносным взором:
— Ну-ка, отгадайте, просвещенные дочки. Отгадавшей — приз.
— Апухтин?
— Нет.
— Надсон?
— Нет.
— Может быть, Майков? — спросила Анна Аполлоновна.— Из его итальянского цикла? Помните: «Смуглянка милая, я из страны далекой».
— Майковской «смуглянке милой», даже по дамскому счету, ныне лет восемьдесят. Наша же синьора, если верить поэту, в расцвете молодости. Не догадываетесь? Так и быть, подскажу: в ошибочном предположении Анюты есть одно рациональное зерно. Нуте-с, кто претендует на приз? Раз... Два... Приз останется неразыгранным... Минуточку, Юлька хочет сказать.
— Не знаю... «Там — в окне...» Подумала, Блок, но у Блока, кажется, нет такого стихотворения.
— ...Три! Приз вручается Юльке.
Аполлон Александрович вынул из кармана пиджака небольшую книжку и торжественно преподнес ее залившейся румянцем младшей дочери.
— Не красней, Юлька, приз ты заработала честно. Читаю заглавие: «Александр Блок. Собрание стихотворений. Книга третья — Снежная ночь». Тут двенадцать итальянских стихов Блока. Несколько стихотворений итальянского цикла, итальянского — вот в чем рациональное зерно Анюты,— он напечатал раньше в журнале «Аполлон», но до наших палестин журнал не дошел, и вы эти стихи знать не могли. Так что извините вашего папу за то, что ему захотелось покрасоваться перед учеными дочками.
— Спасибо, папа, огромное спасибо.
— Рад, что доставил вам удовольствие. Теперь пойдем прощаться с Гарибальди.