Потом прикоснулся, пальцами раздвигая неприлично сырые складки, проникая внутрь. Я охнула, судорожно цепляясь за его плечи, сжалась чувствуя, как пальцы двигаются внутри, с каждым разом проникая все глубже.
— Пожалуйста… — голос сорвался, переходя в сдавленный сип.
Егор не выдержал, схватил меня за подмышки и повалил на кровать. Тихо вскрикнув, я нелепо упала на подушки, а Магницкий тут же навис надо мной.
— Попалась, — хрипло произнес он и поцеловал, нагло врываясь в рот языком.
Я тихо простонала и подалась вперед, одной рукой цепляясь за шею, а второй сжала каменный член через грубую ткань джинсов.
Парень дернулся, резко выдохнул мне в губы.
— Напрашиваешься?
— Нарываюсь, — потянула вниз собачку молнии, щелкнула застежкой на ремне. И все это, не отрывая взгляда от потемневших голубых глаз.
Магницкий хмыкнул:
— Надоело быть недотрогой?
— Ты даже не представляешь как.
С ним не хотелось быть пай-девочкой, не хотелось романтики и прогулок под луной. С ним хотелось быть распутной, нескромной. Хотелось не думать ни о чем. Хотелось секса. Здесь. Сейчас. Много. Остро. На грани. Такого чтобы искры из глаз и до изнеможения. Чтобы течь не переставая. Визжать в подушку, подставляясь под жесткие толчки.
Да, мне хотелось именно этого. А романтику оставим на потом. Как-нибудь, в другой жизни. Если останутся силы.
Последний элемент наряда — бюстгальтер, тоже улетел в сторону. Магницкий, как голодный набросился на мою грудь. Целовал, прихватывал зубами сосок. По очереди, то один, то другой, вылизывал горячим языком, забирая весь воздух из моих легких. Я дурела, теряя последние отголоски разума и никак не могла справиться с проклятой пуговицей на брюках.
Бросила это дело, когтями прошлась по спине и вцепилась ему в плечи. Я просто подыхала от ощущений, разливающихся внутри горячей рекой. Так остро. Так сладко.
Его нетерпение достигло предела. Он сам резко рванул пуговицу, с которой я не могла справиться, и сдернул до колен уже расстегнутые джинсы, вместе с боксерами. Сырая ткань липла, затрудняя освобождение и Магницкий, не стесняясь, ругался, а я смотрела на него. Как маньячка. Не моргая. Не дыша. Скользила взглядом по темной полоски, спускающейся от пупка вниз, к члену, что стоял так крепко, что чуть ли не прижимался к животу. Красивый.
Мне захотелось к нему притронуться. Провести рукой от основания и до головки, почувствовать ее губами.
— Прости, Даш, — он перехватил мою руку, не позволив прикоснуться. И в ответ на мое сердитое сопение усмехнулся, — у меня на тебя другие планы.
Как завороженная я смотрела, как он быстро, одним уверенным движением раскатывает презерватив по всей длине. Не сдержалась, облизала губы, проведя по ним кончиком языка.