— Долго сопротивлялась.
— Еще… пожалуйста, — мой истошный шепот достигает цели, он снимает штаны, выпуская свой толстый каменный член на свободу. Раздвигает мне ноги, дразня, прикасаясь им к клитору.
— Еще… — открываю рот и испускаю стон, он глотает его своим поцелуем, не знаю, одни ли мы дома. Меня волнует лишь он.
Ощущаю, как он проникает, все глубже, так плавно и мягко. Его грудь нависает надо мной, я чувствую его мощь каждой клеточкой своего тела. Он придерживается на руках, чтобы не раздавить мое хрупкое тело. Впиваюсь ногтями в его грудь, хочу сильнее, быстрее, глубже. И он чувствуют мою страсть, словно читая мысли, набирает обороты, хрипит, как дикий зверь, отыскавший добычу и собирающийся проглотить ее заживо. Внизу нарастает напряжение, ноги сводит судорога, и я кричу, изгибаясь под ним, бьюсь как рыба, выброшенная на берег. Еще минута, он замедляется.
Не могу отдышаться. Он почти сразу переворачивает и ставит меня на четвереньки, притянув к себе за шею, раздвинув мои ноги так широко, что я ощущаю простынь на своем клиторе.
— Мне с тобой так хорошо, — рука скользит по моей груди, соски приняли положения стоя, и он сжимает их, пока я не издаю стон. Вторая рука ныряет вниз, подтягивает к себе и садит на свой ствол, каменный, горячий ствол, который вновь готов к бою. Прижимает животом к кровати, оставив попу себе. Руки сдавили ягодицы, они начинают гореть под его натиском, а зверь все продолжает притягивать меня и вдалбливать свой член все сильнее. Хрипит, мой крик заводит его, рука закрывает рот, когда я на приделе.
Сквозь сон слышу — Спокойно ночи, девочка моя.
Я давно так не высыпалась. Боль в промежности напоминает о прошедшей ночи. Где-то шумит вода, но уже через секунду становится тихо. Зверь выходит из душа, обернув вокруг бедер полотенце. Притворяюсь спящей, это очень по-взрослому, знаю. Но вчера я визжала как последняя дура, умоляя не останавливаться, как после этого смотреть в глаза? Нутром чувствую, как он приближается, бесшумно, как хищник на охоте. Рука ныряет под одело и крадется по моему обнаженному телу, задержавшись на бедрах.
— Эмма…
— Ммм…
— Нам нужно ехать.
Открываю глаза, — Опять? Куда на этот раз?
— Домой, — оборачиваюсь и встречаю пару пылающих глаз, — доброе утро, — убирает волосы с моего лица, я чувствую, как разгораются щеки.
— Ты отпустишь меня в Питер?
— Ко мне домой, Эмма.
— А сейчас мы где?
— Я живу в Крыму. У меня там дом и его адрес известен лишь узкому кругу людей.
Пытаюсь встать, но он притягивает мою попу к себе. — Посмотри на меня, — вновь оборачиваюсь, тону в черной бездне, сводившей меня с ума этой ночью. Он сглатывает, нужно идти, но я вижу, как он не хочет этого.