Он рассмеялся.
— Что вы хотите сказать?
— О, это лишь образ. Просто образ. Вот уже несколько месяцев, как мы обитаем на бывшем постоялом дворе, который ныне официально числится Домом культуры. Там можно также приучиться не верить в прах.
Наш автомобиль миновал Бистрицу и стал карабкаться по склонам предгорий. Спустилась ночь. Очертания гор стали казаться более дикими и ещё более навевали тоску. Казалось, из-за чёрных елей вот-вот появятся волчьи стаи. Нам встретилась старая повозка, освещённая мутным светом фонаря. Она спускалась по просёлочной дороге, опасно извивавшейся у края бездны.
В свете вышедшей луны перед нами открылся потрясающий своей печальностью вид окрестных гор и долин. Той же луны, что нагоняла ужас над водами Большого Канала в Венеции. Что Венеция, что Бистрица… Луна была везде одна и та же, с тем же тусклым взглядом безумного глаза.
Наконец, в темноте прорезались контуры двухэтажного строения постоялого двора. Квадрат желтоватого света указывал на чьё-то присутствие. Возможно, сторожа.
Наш провожатый сделал нам знак поставить машину у стены.
Свет фар скользнул по фасаду, а затем осветил угол нашего очередного пристанища. Автомобиль слегка царапнул по стене и остановился. Как только свет фар погас, наступила тьма и тишина. Несколько мгновений ужасного безмолвия, которое сразу же наводило на мысль и о начале сотворения мира, когда человека ещё не было, и о безмолвии, которое, несомненно, последует за концом света. Гнетущая зловещая вечная тишина, полная бесконечной смертельной истомы.
— Можно выходить, — наш провожатый открыл дверцу машины. Мы гуськом последовали за ним в направлении старинного строения, увенчанного светящимся квадратом.
Из слухового окна мансарды постоялого двора, служившей нам жилищем, открывался фантастический вид. Повсюду вокруг нас к солнцу тянулись бесконечные горы, загораживая собой тесные долины, казавшиеся недоступными для человека. Прямо перед нашим жилищем возвышались оголённые пики, напоминая о славе былых времён, когда на этих громадных скалах стояли настоящие крепости с тёмными стенами и массивными башнями.
Величественный густой лес придавал высокогорному пейзажу загадочность, словно скрывая под кронами своих деревьев древние тайны. В дверь мансарды постучали, и вошёл человек с тяжёлым блюдом в руках. Увидев открытое слуховое окно, он улыбнулся:
— Всем туристам нравится этот район Трансильвании. Но они его совсем не знают. Ведь они довольствуются тем, что двое суток проводят в городском отеле Бистрицы и как ветер носятся по горам, набивая карманы иллюстрированными открытками. Хотя для них это, пожалуй, и лучше.