– С чего ты вообще взял, что я гей?
– Ха! А на парах ты сверлишь меня взглядом просто так. А-а-а, прости, списать наверно хочешь, – с сарказмом предположил он.
Он был милым.
Мда, водка мне явно шла не на пользу. Мозг хотел приключений, чего-то нового и неизведанного. Здравый смысл периодически просыпался, но не надолго и уже достаточно вяло.
– Значит, ты не гей, но тебе понравилось, когда ночью я тебе отсосал, – больше утверждал, чем спрашивал он, когда мы, пообедав, сидели каждый на своей кровати и уже пили водку, разведенную колой.
А я все же надеялся, что это был сон.
– Я еще никогда не занимался сексом, – сам не ожидая от себя, признался я.
Думал, последует удивление, восклицания, смешочки, но ничего такого не произошло.
– Ничего сложного. Самое главное получать удовольствие, не делать вид, что тебе хорошо, а отключить мозг и наслаждаться тем, что делают тебе и что делаешь ты и не бояться что-то предложить. Искренность и откровенность в сексе самое главное.
Он поставил стакан на тумбочку и запрыгнул на меня. Коктейль из моего стакана расплескался на футболку.
– Давай попробуем?
– Ну нет.
Он поставил мой бокал на тумбочку.
– Надо срочно поменять мокрую футболку, – улыбаясь произнес он, стаскивая ее с меня.
– Тимофей!
– Я могу быть снизу, чтобы твое мужское достоинство не сильно пострадало.
Меня начало потрясывать.
Он провел языком по моей груди, там, где еще было влажно от коктейля, облизнул свои губы и поцеловал меня. Алкоголь в моей крови начал бурлить, я возбудился, и дороги назад уже не было, мозг отключился.
Кончил я быстро, буквально через две минуты после того, как вошел в него. Было ужасно стыдно.
– Это нормально. В следующий раз будет дольше, – прошептал он мне на ухо.
Следующий раз произошел через полчаса.
Остаток суток мы занимались сексом, прерываясь лишь на недолгий отдых.
Мне нравилось наблюдать за тем, как он дрочит, когда я в нем. И в этом не было ничего грязного, пошлого, неестественного. Для меня это было красиво и еще больше возбуждало. Хотелось молить его остановиться, в противном случае я бы не остановился никогда.
Ближе к утру я рискнул и позволил ему войти в себя. Было страшно. Но он сделал все, чтобы не было больно. Первые секунд 15–30 было не очень приятно, но потом я не хотел, чтобы он останавливался.
Мы заснули, когда на улице уже светало. Я держал его за ягодицы, прижимал к себе, чтобы он даже не думал выйти из меня.
Оставшиеся три дня были наполнены туманным Лондоном, сексом и культурной программой. Мы, скрипя зубами, сдерживались, пока гуляли, и набрасывались друг на друга, только переступая порог номера. Он рассказывал мне про свой прошлый опыт, давал советы, я слушал, открыв рот, как прилежный ученик у маститого преподавателя на лекции.