Перед входом в общественную часть верхнего города, ещё сияла огромная яма, остаток строительных работ, через неё были переброшены мостки, для удобства передвижения.
Алесь окинул накрытые по кругу беседки столы, невольно хихикнул. За расставленными столами пирейцы с атинянами точно не передерутся, вставать, бежать по кругу, чтобы вцепиться в противника на глазах у всех — желающих найдётся мало.
Во главе стола перед гостями стояло зелёное месиво. По повелению правителей тут явно изголялись в сервировке.
Масса фруктов, украшенных цветами. На столах зелёные ветки с праздничными лентами. Зелёные гирлянды разложенные для красоты, с яркими бубенчиками и колокольчиками. Ну, они с праздника Нового Года остались, вот их и пристроили, перед тем как выкинуть.
Мясо на столе, порезанное тонюсенькими кусочками, выглядело крайне артистично, со вставленными в блюдо крупными цветами. Блюда с рыбой украшены ягодами и травами. Салаты из водорослей в изящных мисках. Почему-то никто не додумался украсить ракушками. Чтобы на зубах скрипели. Печеная тыква, порезанная ломтиками, была украшена красными ягодами, смотрящими из неё словно глаза гарпий. Цветная капуста, обжаренная в панировке, мелкими соцветиями взирала на гостей. Явно отец Коки и Фифы притащил всё это со своего огорода. А капуста точно Аминторова, это у них она уродилась в этом году в огромном количестве, сочная, крупная. Там её уже видеть никто не может.
Алесь подавил улыбку, прикрыв расползающийся рот рукой. В жаренной птице, украшенной перьями и круглыми соцветиями цветной капусты, он опознал щуплую птаху, три дня назад убитую им случайно на охоте. Сокол, играя, задрал. На эту пташку никто больше не позарился. Отец тогда откинул её в сторону, как худосочную, не пригодную для еды.
Груш, абрикосов и слив двух сортов, было в переизбытке. Нда, на стол для гостей не поскупились. Кушайте, гости дорогие, что у нас не едят, не выкидывать же.
Атиняне и пирейцы расположились по кругу за столиками, с удовольствием поглощали продукты, смешивая их с разговорами — совсем оголодали. По центру сидели басилевс и александр, и с ними их свита, перед которыми мяса и рыбы было побольше. Ели они неохотно, с ленцой. До этого они уже опустошили свои пайки. Так что гостям тоже приходилось есть медленно и подавлять алчный блеск голодных глаз.
Хорошее место эта беседка, к ночи похолодает, долго не засидятся, да и ветерком хмель выдуваться будет.
Заиграла свирель, ей вторил рожок. Всё, пора.
И раз, и два…
Перед беседкой на мощёную площадку выбежал Кока. Как и на всех эфебах, из одежды на нём были только шлем и сапоги, подбитые железными подковами. В руках он держал щит и меч. Ударяя мечом о щит, он создавал ритм. Стройная юношеская фигура в полноте красоты молодости и силы привлекла к себе взгляды гостей. Он чуть привставал на носки в такт музыке. Лицо его было серьёзным и одухотворённым. Поймав внимание зрителей, настраивая их на ритм, Кока продолжая отстукивать такт ногами, развёл руки, подымая вверх щит и меч, словно намереваясь показать их самому небу, самому Варуну.