Все было понятно без слов…
Мужчина молча вышел из машины и пересел на заднее сидение. То же самое сделала и Оксана. Смотрят друг на друга. Тяжело дышат… На кончиках пальцев играют мурашки, как и на губах, так и требующих вкусить плоть друг друга.Оксана невольно облизнулась, отчего взгляд Микаэла потемнел.
Он пятерней запускает руку в ее волосы и резко притягивает к себе. Целует жадно, пожирая– в губы, кусая за шею, спускаясь ниже и прямо зубами расстегивая маленькие пуговички на кофте, обеспечивая себе доступ к ее груди. От его резких, жадных ласк Оксана выгибается, сама непроизвольно разводя ноги. И вот, она оказывается на спине, бедра голые, колготки разорваны, юбка задрана до талии, она чувствует расслабляющую мягкость соболиной шубы своей оголенной плотью…Он нависает сверху, смотрит в ее глаза– долго, многозначительно, нежно гладит по лицу и волосам, подраивая всем телом… Это странно… Они оба горят изнутри от нетерпения, а он зачем– то тянет, медлит… Видно, как ему тяжко и томительно… Как сдерживает себя…
– Бабочка моя…– хрипло выдыхает,– думал, только арабы так по тебе с ума сходят… Но нет… Ты всех под дых бьешь… Какой взгляд на тебе мужской ни поймаю, свернуть шею уродам хочется… А как на тебя не смотреть? Ты ведь самая красивая… Нет красивее… Не создано Богом ничего красивее тебя…– Оксана забыла, как дышать… Только грудь вздымается порывисто от возбуждения и волнения… Почему– то именно сейчас ей так важно, что он говорит… Каждое его слово впитывает… В легкие воздух так и не доходит…– спрячу тебя от всего мира, Оксана… Будешь только моей, моей…
Последние слова не говорит, а рычит остервенело, резко врезается в нее, на всю длину, запрокидывая искаженное алчным желанием лицо в блаженном экстазе. Вбивается так, пока искры из глаз лететь не начинают. Она почти у порога, по телу уже разливается сладкая истома, а он словно чувствует это, резко встает и утягивает ее за собой, сажая на себя, к себе спиной. Оба сидят и смотрят на свое отражение в зеркале заднего вида, тяжело и порывисто дышат… Оголодавшие, одержимые…
Заставляет ее немного нагнуться, целует остервенело в затылок, прикусывает шею и с громким выдохом снова заполняет собой, приподнимая ее бедра сильными руками, оставляя сине– красные следы своими глубоко врезающимися в кожу пальцами…
– Думал, умру, если не войду в тебя, Оксан… Еле терпел все эти дни… Это что вообще за пиздец ты мне устроила? Никогда так по бабе не страдал…
Грубо и быстро насаживает ее на себя, а ей только нравится… Она громко стонет, кусая свои губы, срывая связки, закатывая глаза от пробирающего удовольствия, словно оно крепко сжимает все ее внутренности изнутри…