– Как я теперь посмотрю в глаза другим «невестам»? Получается, это нечестно… – первое, что произнесла я, когда вышла из ванной, смущаясь и чувствуя себя неловко. Рагнар потянул меня за руку и заставил лечь рядом.
– Ну, если хочешь уравнять шансы, я, так и быть, могу выделить ночь каждой из них, – король говорил серьёзно, а глаза улыбались. Но меня не рассмешила подобная шутка.
– Зачем ты так говоришь? – вздохнула я, отведя взор и сдерживаясь, чтобы не заплакать от обиды. Как-то незаметно я начала говорить с любовником, как с близким, хотя то, что мы и вправду стали близки, совершенно не оправдывало подобную фамильярность. Он так и остался королём, я же превратилась в опозорившую себя девицу. Словом, пропасть между нами только увеличилась.
– Хильда, чего ты от меня хочешь? – Рагнар провёл пальцами по моей щеке и легонько ущипнул за нос. – Если тебе будет спокойнее, сегодня вечером я объявлю, что ничего не было, и ты вообще не в моём вкусе.
– А это уже явно неправда, – улыбнулась я и взмахнула ресницами. Ну да, опозоренная, лишившаяся чести – всё это будет важно в случае проигрыша. Но ведь король сам сказал, что любит меня, значит, шансы на победу не так уж и малы. А замужество оправдывает всё, что было до него. Ещё одна мудрость моей матери.
– Что именно? – игра продолжалась, и я почувствовала себя любимой. Конечно, не имело значения, что подумают соперницы, ведь это я провела утро в постели короля, а не они.
– Что у нас с тобой ничего не было, – ответила я тихо и натянула на обнажённую грудь шёлковую простынь. – Рагнар, скажи, у меня теперь будет ребёнок?
Я испытала растерянность при одной мысли, что скоро могу стать матерью. Виленна рассказывала, какой бывает любовь и к чему приводит, но тогда это казалось делом далёким и настолько туманным, что я не раздумывала о том, каково это, чувствовать в себе дитя.
Между ног саднило и пекло, даже после омовения, низ живота напоминал о себе слабой ноющей болью, и всё же, по словам матери, это ничто по сравнению с тяготами бремени.
– Возможно, не сейчас, – ответил король и стянул с меня простынь. Он провёл рукой по груди, опустившись ниже, и задержал ладонь на моём животе. От прикосновения боль немного притупилась. – Даже если ты понесёшь сразу, я буду рад. Династии нужны сыновья и дочери.
– У тебя уже есть дети? – я осеклась и замолчала, но очень хотела услышать ответ.
Спросить о подобном государя, даже став его любовницей, было дерзостью, граничащей с наглостью. Но я не могла удержаться. То, что раньше причиняло мне лишь слабую боль, теперь походило на глубокую занозу. Сама мысль, что другая принадлежит Рагнару или принадлежала ранее, вызывала желание удалить несчастную, как можно дальше с глаз. Так, чтобы никто не нашёл даже следа бывшей любви. Жалела я только Юлианну. Эта девушка потеряла жизнь, оставшись бледной тенью той, которой когда-то была.