– Спасибо, Альма, гораздо лучше, – ответила я, не вдаваясь в подробности. Мне тоже было неловко, что горничные видят падение госпожи, и что Марта тут же растрезвонит о нём по всему замку, тем самым настроив против меня не только соперниц, но и половину слуг и придворных. Что ж, ничего не попишешь!
Я молча позволила себя одеть и завить волосы, чтобы каждому встречному не казалось, что я провела ночь не так, как положено незамужней. Парадокс, но сам факт недевства мало кого волновал, но стоит заявить об этом открыто, даже намекнуть неосторожным словом или действием, как весь мир ополчается против несчастной, посмевшей наплевать на чужое мнение.
Только переступив порог своей комнаты, я смогла вздохнуть спокойно. К счастью, в замке немного благородных предпочитали появляться раньше одиннадцати, не пришлось выслушивать назойливые пожелания скорейшего выздоровления. Стоило некоторым почувствовать, что король благоволит ко мне, как они принялись одаривать меня подарками и просить об одолжениях.
Вот и сейчас спальня была заставлена корзинами с цветами. От маленьких соломенных вазонов, похожих на летние дамские шляпки до огромных корзин с белоснежными лилиями и калами. Такое обилие дорогих букетов я видела только на свадьбах. Когда живёшь по соседству со Стылыми землями, начинаешь ценить цветы в их естественной среде, а срезанные бутоны почитаешь за варварство.
– Марта, найди, будь добра, ярла Оскара и спроси, что делать со всем этим великолепием? – сказала я, окинув взглядом цветник, от запаха которого снова начала болеть голова. – Чувствую себя цветочницей на рынке.
– Ну что вы, ярла Виртанен, как можно?! – Марта притворно улыбнулась, а глаза блеснули, как два драгоценных камня. И внешность горничной преобразилась. Теперь она более не напоминала безликую оболочку. Не самая праведная страсть – желание славы и поклонения от совершенно ненужных тебе людей – проявилась в горничной, обнажив в ней некий стержень и личность.
Спровадить любопытную удалось не сразу, но после недолгих пререканий и обещания подарить им с Альмой по самому лучшему букету из тех, что не занимали четверть комнаты, Марта удалилась.
Теперь можно было выдохнуть, раздеться и спокойно лечь спать. Я всё ещё была слаба, и низ живота противно ныл, словно мартовская кошка.
– Не жалеете? – спросила сестра, помогая мне забраться в ванну.
– Нет. Я сама этого хотела.
– Теперь вам будет ещё сложнее, – вздохнула Альма и принялась аккуратно тереть мне спину. – Эта ведь уже доложила вам про меня и Лукаса? Ну, того самого, что сопровождал нас в первое прибытие?