не возмогут. А не токмо словенские альбо грецкие беседы, а ниже слюбымыя ихъ латинския. Сенсъ быти неяко можетъ, но околичность слогней зело будет далеко.
А естьли бы вашей милости не полюбилась, то бы ваша милость тот папер спалити казал, або попу якому в церковь рускую отдалъ. А идебы ваша милость мене не разумел замышляти от себя, того ради посла, выписавши, стих колько строкъ от книги Деонисия Ореогапида, пишущу ему до Тимофея апостола; советует не являти духовных лядокому, яко сам узришь, прочитаючи.
От книги Дионисия Ореопагита.[1177] Ты же, о дитя, по преподобном, еже у нас, священническомъ преданию, уставоположению, самъ же священнолепие слыши, иже священне глаголемых, божествен божественных учениемъ быша, и еже во умъ сокровением святая скутав от несвященного множества, яко единовидныя сохрани: не бо праведно, якоже словеса реша, во свины поврещи, иже умных бисер чистое и боговидное, и добротворъное украшение.
ПИСЬМО АНДРЕЯ ЯРОСЛАВСКОГО К КОНСТАНТИНУ ОСТРОЖСКОМУ, НАПРАВЛЕННОЕ ПРОТИВ НЕКОЕГО ВАРВАРА, СЧИТАЮЩЕГО СЕБЯ МУДРЫМ И ПОНОСЯЩЕГО НОВЫЙ ПЕРЕВОД СЛОВ ИОАННА ЗЛАТОУСТА
Не пристало человеку невежественному и неученому, да еще и поврежденному умом, быть императором, предводительствовать войсками и заниматься расстановкой войск в боевом порядке для сражения с врагом. А еще меньше пристало такому рассуждать о высоком разуме, обсуждать и истолковывать философские вещи, хваля одно и смеясь над другим. И вот что меня очень удивило: послал я вашей княжеской светлости вещь духовную — слова апостола, протолкованные светлейшим мужем, который не только постиг вершины светской учености, но и преисполнен Святого Духа. И не было никого другого ни на востоке, ни на западе, кто мог бы лучше и подробнее, чем этот вселенский учитель, объяснять слова евангелистов, апостолов и пророков, содержащие неопровержимые свидетельства и аргументы. Одно из его произведений, которые можно сравнивать с драгоценнейшими сосудами, украшенными дорогими камнями и жемчугом, перевел я с латинского языка на любимый и желанный твоим предкам, родной их славянский язык, стараясь ни в чем нисколько не изменять ни смысл, ни грамматический строй. И послал я его к вашей милости для душевного удовольствия, предлагая вашей благородной, святой княжеской душе то, что почерпнул я от этого благороднейшего и святейшего учителя. И не знаю, как могло такое случиться с вашей милостью, чтобы давать его читать человеку, который не только мало смыслит в науке, но и совершенно несведущ в грамматике, да к тому же еще преисполнен сквернословия и извергает без стыда скверные нечистоты на Священное Писание. Я сам слышал, как он в своих дерзких речах искажал слова апостола Павла. Или вот еще, советует ваша милость отдать их для перевода на польский язык для лучшего их понимания. Поверь мне, ваша милость, что если бы даже собралось много ученых и они бы пытались передать грамматические формы славянского языка в польской тарабарщине, но передать текст в текст не смогут. И не только славянские или греческие тексты, но даже и их любимые латинские. Смысл еще можно кое-как передать, но слог будет очень многого лишен.