если бы все преведенны были от грецка языка въ словенски. И где суть? Если у серъбовъ, альбо у болгорув суть, або у иных языков словенских? Онъ же отвещал ми, ижь не праведны
[1247] суть во словенский, но в грецком все обретаются. А не токмо во словенский, но ни в латинский языкъ не дозволенны были преложитися. Аще и зело их римляня жалали, и многие прошения о том чинили, но грецкими цесарми было зраняемо сие им и никакоже попущаемо. «Не вем, — реклъ, — чего ради». Даже до царствующаго града взятся. А егда обстом былъ Константинов град от безбожных турковъ, и цесару Константинъ, последний, ведел беду, належащую на град многую и нестерпимую, сам с воинъством ополчашеся против турков, броняще стен града да иже до смерти. А царицу свою со всею казною
[1248] и со газофилякиею книжною выпустил на Белое море в кораблех до Родиса и до Венацеи. Егда же, грех ради хрестиянских, Константинов град по Божию праведному суду преданъ под власть безбожных турковъ, и святилище великое Божии Премудрости
[1249] оскверненно суще, и олтаръ великий опровръжен, патриярхъ Анастасий и презвитери, и вси клирицы от церкви отогнанны, и в пленъ, и в работу взяти. Последи же патриярхъ от рук их утече с некоими презвитеры и дияконы до Венацеи, и зъ собою всю газофилякию
[1250] церковную изнесе. Венеты же, видевъ давно желателное в руках их, все оставя, яшеся вседушне за книги учителей въсточнихъ церквей. И посаждают дву презвитеровъ софейских и Петра архидиякона, мужей не точию въ Священныхъ Писаниях и искусных, но и внешную философию навыкших. И хтому придают им въ помощъ своих премудрых. И преводят книги всех учителей нашихъ, елико их обрели, от еллинскые беседы на римскую по чину и разуму грамотическому, не отменяюще ни малейше. И, преложивше на языкъ свой, дают в друкъ
[1251] и размножают много, и посылают, продавающе их лехкою ценою, не точию въ Италию, но и по всем странам западным на исправление и просвещение народов хрестиянских. Те
[1252] Максим поведал ми. Аз же сие слышах от превозлюбленнаго учителя моего з самых его преподобных уст.
И приехавъ мне уже ту ото отечества моего, со жаланием потщахся латиньску языку приучатися, того ради, ижбы моглъ преложити на свой языкъ, что еще не преложено. Ижь наших учителей чуждые наслажаются, а мы гладом духовным таем, на свои зряще. И того ради немало лет изнурихъ в грамотических и в диалектических, и во прочих науках приучаяся. Егда уже по силе моей навыкох ихъ, тогда купихъ книги. И умолих юношу ко преводу (у негоже внешным наукам учихся) имянем Амъброжия,