? Несть никово равна или ему подобна величеством и силами на свете! Единому лише повиненъ онъ Богу небесному. Единъ онъ лишь веренъ стражъ гроба Божия! По воле жъ Божией избра его Богъ единаго на свете ото всех царей. Промышляйте в ношъ сию животомъ своимъ
[821]. Не умрете от руки ево, царя турскаго, смертию лютою. Своею онъ волею великой государь восточной, турской царь, не убийца николи вашему брату, вору, казаку-разбойнику. Ему то, царю, честь достойная, что победитъ где царя великого, равнаго своей чести, а ваша ему не дорога кровъ разбойничья. А естли уже пересидите в Азове-городе ношъ сию чрезъ цареву такую милостивую речь и заповеть, примем завтра град Азовъ и васъ в нем воров-разбойниковъ, яко птицу в руце свои. Отдадим васъ, воровъ, на муки лютые и грозные. Раздробим всю плоть вашу на крошки дробные. Хотя бы васъ, воровъ, в немъ сидело 40 000, ино силы под васъ прислано с пашами болши 300 000! Волосовъ вашихъ столко нетъ на главах ваших, сколко силы турския под Азовом-городом. Видите вы и сами, воры глупые, очима своима силу ево великую, неизреченную, какъ оне покрыли всю степь великую! Не могутъ, чаю, с высоты города очи ваши видеть другова краю силъ нашихъ, однехъ писмяньих
[822]. Не перелетитъ черезъ силу нашу турецкую никакова птица парящая: от страху людей ево и от множества сил наших валитца вся с высоты на землю! И то вамъ, воромъ, даетъ ведать, что от царства вашего силнаго Московскаго никаковъ от человекъ к вам не будетъ руских помощи и выручки
[823]. На што вы надежны, воры глупые? И запасу хлебного с Руси николи к вам не присылаютъ. А естли толко вы служить похочете, казачество свирепое, государю царю волному рать салтанову величеству, толко принесете ему, царю, винные
[824] свои головы разбойничьи в повиновение на службу вечную, отпуститъ вамъ государь нашъ турецкой царь и паши ево все ваши казачьи грубости прежние и нынешное взятье азовское. Пожалуетъ нашъ государь, турецкой царь, васъ, казаковъ, честию великою. Обогатитъ васъ, казаковъ, онъ, государь, многим неизреченным богатством. Учинит вамъ, казакомъ, онъ, государь, во Цареграде у себя покой великий. Во веки положитъ на васъ, на всех казаковъ, платье златоглавое и печати богатырские з золотом, с царевым клеймом своим. Всякъ возрастъ вам, казаком, в государеве ево Цареграде будутъ кланятся. Станетъ то ваша казачья слава вечная во все край от востока и до запада. Станутъ васъ называть во веки все орды бусурманские, и енычены, и персидские, светорускими богатыри, што не устрашилися вы, казаки, такими своими людми малыми, с семью тысящи, страшныхъ таких непобедимых силъ царя турского — 300 000 писмянныхъ. Дождалися ихъ вы к себе полкы под город. Каковъ пред вами, казаками, славенъ и силенъ и многолюденъ и богатъ шах, персицкой царь. Владеетъ онъ всею великою Персидою и богатою Индеею; имеетъ у себя рати многия, яко нашъ государь турецкой царь. И тотъ шах, персидской царь, впрям не стоит николи на поле противу силного царя турскаго. И не сидятъ люди ево персидские противу насъ, турок