- Дорогу осилит идущий, - тоскливо вздохнул Ермилин.
Я удивленно дёрнулась и обернулась на парня.
Я что, разговаривала вслух?
Но унылое выражение лица Марка подсказало мне, что парень не подслушивал мои мысли, а вздыхал по поводу казавшейся бесконечной дороги. Мы шли уже минут десять, а встречающих нас автобусов еще не было видно. Будь я одна, уже давно бы начала волноваться, но тренера, которые посещали эту базу раз в году, терпеливо объясняли новичкам, что автобусы ждут на перекрестке, где дорога из щебня пересекается с асфальтом.
На горизонте уже показались первые лучи солнца, а общий шаг становился всё медленнее. Мой телефон завибрировал, когда колонна старых пазиков показалась вдали, вызвав у толпы облегченный вздох. Я достала гаджет, краем глаза замечая, что Марк рядом сделал то же самое, и открыла конверт сообщения. Несколько раз прочла текст, постаралась отогнать обдавшие тело холодные мурашки и подняла взгляд на Ермилина. Тот тоже посмотрел на меня и невесело усмехнулся.
- Ну что, низкий старт? – пошутил он.
Я испуганно моргнула, а парень хмыкнул и взъерошил волосы сонного Егора, бредущего между нами.
«Низкий старт» после первого сообщения Акимова неожиданно затянулся. Свои предупреждением, что начинает действовать, мужчина заставил нас нервничать и каждую минуту ждать рокового момента, но шли дни, а отец Егора каждый вечер стабильно писал: "Все в порядке. Не сегодня". Унять нервное напряжение из-за давившей неизвестности не удавалось, но и в этом был свой плюс: из-за переживаний насчет Акимовых волнения насчет адаптации в лагере ушли на второй план. Я будто и вовсе её не заметила, хотя еще дома настраивала себя на панику и огромное количество сложностей, с которыми, якобы, должны была столкнуться. Быть помощником оказалось не так сложно, тем более Марк заботливо ограждал от "активных" мероприятий, понимая, что они пугают меня больше всего, и основное время я либо занималась отчетами и бумажной работой, либо помогала руководству с рисованием плакатов и стенгазет, либо выезжала в райцентр вместе с командами, когда проходили официальные матчи.
Лагерь находился в густом сосновом бору. Жилые деревянные дома хаотично расположились на большой огороженной территории, мешаясь со спортивными площадками для тренировок, старым бассейном на широкой крыше одноэтажной бани, актовым залом и большим зданием столовой, что по своей вытянутой форме напоминало коровник. Ворота были всегда закрыты, и выезжать за его пределы можно было только по пропускам раз в неделю, либо с группами в районный центр. Я никуда уезжать и не планировала, но вечером, на третий день нашего пребывания в лагере, Марк достал нам пропуска и потащил за собой в ближайшую деревню. Как оказалось, Ермилин решил нарушить договоренность с Акимовым и заранее познакомиться с охраной, что тот приставил к нам. Я так и не поняла, как ему удалось вычислить их место пребывания, но трое мужчин, фотографии с именами которых находились в папке, действительно жили в "Листвянке" у одного из местных. Охранники были удивлены нашему визиту, но выгонять не стали. Мы познакомились и даже обменялись настоящими телефонами, чтобы в случае чрезвычайной ситуации быстро связаться, не теряя время на дурацкие шпионские игры с кнопочным раритетом.