Ей только это и нужно было, она не требует большего. Не ждет подтверждения своих догадок.
- Это так серьёзно? Ты хочешь быть с ней?
Я не реагирую на ее вопрос. Ничего не отвечаю, не даю никаких знаков, просто смотрю на нее и медленно моргаю. Будто она ничего и не спрашивала.
Но ей снова не нужен ответ.
- Не делай этого, - просит шепотом. - Пожалуйста, Марсель. Не надо.
И я перестаю даже моргать. Таращусь на нее, а в голове пустота. Черная, холодная, сосущая, омерзительная пустота. Ни мыслей, ни слов, которые можно сложить в ответ. Эта пустота лишает меня не только речи, но и оглушает. Потому что мама шевелит губами, значит, что-то говорит, но я слышу лишь бесконечный монотонный гул.
“Марсель”, - читаю по губам, когда София подходит ближе и кладет руку на грудь.
Гул медленно, но отступает, и через пару секунд я слышу, как мама обеспокоенно повторяет мое имя.
- Она нужна мне, мам, - говорю сдавленно и хрипло.
Лишь самое важное. Зерно.
- Я это вижу. И понимаю, что долго такие чувства не удержатся, просто прошу: не сейчас. Дай мне время, - ее голос звучит умоляюще и подрагивает. - Павел - мой муж, значит, Агата тебе сестра. Пусть не родная, сводная, но это… странно. На нас косо будут смотреть, и я боюсь, что это может все разрушить. Мы с Павлом только начинаем новую жизнь вместе, это само по себе непросто - мы взрослые состоявшиеся люди, со своим прошлым и… тараканами, - она пытается улыбнуться, но проваливает попытку, и договаривает серьезно, даже жёстко: - Я не хочу, чтобы нам пришлось разбираться с чем-то еще.
- Вы еще и со своими детьми, у которых взаимные чувства друг к другу, - усмехаюсь я. - Или это так, мелочи? Что-то, не стоящее того, чтобы “разбираться”?
- Нет, - сникает она, словно из нее выпускают воздух. - Конечно же, нет. Если твои чувства к Агате, и правда, так сильны, если в ней ты видишь смысл своей жизни, я не буду ни о чем тебя просить. Считай, что этого разговора не было. Но если… Павел сейчас - самое важное, что есть в моей.
Сейчас мама выглядит такой же потухшей и беспомощной, как и после смерти отца. Но в этот раз причиной ее боли был я. Я не мог сделать этого с ней. Не мог быть тем, из-за кого мама будет страдать. Я не хотел даже представлять, что она снова станет такой, как в те несколько месяцев.
Не станет.
Не из-за меня.
- Нет. Конечно же, нет, - эхом повторяю за ней и с силой растягиваю губы в улыбке. - Простое влечение. Придержу гормоны.
- А Агата? - с надеждой смотрит на меня мама.
- Агата поймет, - обещаю я и выхожу из ее каюты.
Агата поймет. Я просто не оставлю ей выбора.