— Пойдем, леди.
Меня подхватывают на руки и несут наверх, в постель. Я едва шевелюсь, когда он раздевает меня и укладывает в свою кровать, забираясь рядом со мной и притягивая к своей твердой груди.
— Я люблю тебя, — шепчет он, и, поскольку я не способно произнести ни слова, просто прижимаюсь к нему ближе.
Я открываю глаза, в комнате все еще темно. Смутно ощущаю, что кровать подо мной дрожит, а я вся мокрая.
Какого черта?
У меня уходит несколько мгновений на то, чтобы проснуться полностью, но когда осознание, наконец, приходит, действительность поражает меня с невероятной силой. Я тянусь, чтобы включить лампу, свет бьет в глаза. Я прищуриваюсь, чтобы сфокусироваться, и вижу, что Джесси, прижав колени к груди, сидит на кровати, раскачиваясь взад-вперед. Срань господня, он весь мокрый, а зрачки — огромные черные блюдца. Он словно окаменел. Я бросаюсь к нему. Может, мне его обнять?
— Джесси? — говорю тихо, не желая его пугать. Он не отвечает.
Просто продолжает раскачиваться, но потом начинает что-то бормотать.
— Ты мне нужна, — тихо говорит он.
— Джесси? — Я кладу руку ему на плечо и легонько встряхиваю. Он выглядит таким испуганным. — Джесси?
— Ты мне нужна, ты мне нужна, ты мне нужна, — снова и снова повторяет он свою мантру. Мне хочется плакать.
— Джесси, пожалуйста, — умоляю я. — Перестань, я здесь.
Мне невыносимо видеть его таким. Он неудержимо дрожит, со лба льется пот, хмурая морщинка, безусловно, самая глубокая, какую я когда-либо видела. Пытаюсь оказаться в его поле зрения, но он меня не замечает. Продолжает раскачиваться и бормотать, глядя сквозь меня. Он спит. Я оттягиваю его ноги от тела и забираюсь к нему на колени, обхватывая руками мокрую спину, держа так крепко, как только могу. Не знаю, сознательно ли, но он поднимает руки и обхватывает меня, зарываясь лицом мне в шею.
Мы сидим так целую вечность. Я нашептываю ему на ухо все подряд, надеясь, что он узнает мой голос и очнется от ночного кошмара. Ему снится кошмар? Понятия не имею. Он определенно не проснулся, это я знаю точно.
— Ава? — бормочет он мне в шею спустя целую вечность. Голос у него хриплый и надтреснутый.
Он проснулся.
— Эй, я здесь. — Я отстраняюсь и обхватываю ладонями его лицо. Он высматривает что-то в моих глазах. Не знаю, что именно.
— Прости меня.
— За что ты извиняешься? — Теперь он беспокоит меня еще больше.
— За все. — Он падает на кровать, увлекая меня за собой, так что я оказываюсь на его влажной груди. Мое тело насквозь промокло, но мне все равно.
Моя голова покоится у него на груди, и я слушаю, как замедляется его сердцебиение.