— Значит, ты сохранила тайну Айрис? — Дунcтан надеялся, что она все же признает правду, в которой он себя уверил.
Тяжело вздохнув, Вивиана пожала плечами.
— Что я могла сделать? Эйдан взял ее силой. Айрис было стыдно показывать себя судье, который подтвердил бы правду. Она умоляла меня никому не рассказывать, чтобы не уничтожить последний кусочек мира между нашими семьями, и не смогла полюбить ребенка, который был зачат таким образом.
Дунстан схватился за голову, коря себя за то, что был таким идиотом. Доказательства все время находились у него перед глазами, но он был слеп. «Неужели Айрис бросила бы ребенка, если бы он был плодом любви? Конечно же нет! И Эйдан оказывается намного отвратительней, чем я думал. Предательство родной семьи — грех, но изнасилование женщины — мерзкое преступление. А ведь я прощал брата из жалости, потому что он был воспитан служанкой, а не отцом, как я и как это было положено. И он этим пользовался. И по правде говоря, Эйдан не просто желал обладать всем во что бы то ни стало, а вырос жестоким и с полным отсутствием чувства достоинства».
— Ты поступила очень благородно, приняв нежеланного ребенка, — Дунстан знал, какие несчастья могут ждать бастарда, и был рад, что они не коснулись Хьюго. — Мне жаль, что я не поверил тебе сразу.
Вивиана замерла, завязывая шнуровку, и в следующий миг коротко кивнула:
— Благодарю.
— Мы должны исправить ошибки прошлого и назвать ребенка нашим. Сделаем это сегодня вечером, когда объявим о помолвке, — воин выглянул в бойницу и заметил, что солнце уже зашло. — Мы не можем допустить, чтобы ребенок вырос в обществе служанок. Мальчик должен знать свое место в этом мире.
— Ты собираешься признать Хьюго своим сыном? — Вивиана скрестила руки на груди.
— Конечно, он ведь похож на меня, — Дунстан встал, чтобы одеться. У него было еще много дел, и он должен был убедиться, что все пройдет гладко.
— И ты не допустишь, чтобы он попал в руки к Эйдану? — расширенные глаза и срывающийся голос Вивианы указывали, что страх, который она испытывала, был вполне настоящим. И только теперь Дунстан понял истинную причину, почему Вивиана скрывала происхождение ребенка.
«Ах, сколько же боли нам не пришлось бы испытать, если бы мы давно доверились друг другу».
— Никогда! — с жаром произнес Дунстан.
Придет время, и он позаботится о своем брате. А в данный момент все, что он мог, — дать Вивиане обещание, чтобы избавить ее от страха.
— Но сначала мы должны объявить о нашей помолвке и признать мальчика нашим ребенком.
Вивиана облегченно выдохнула и расслабилась.