Состояние твоей левой руки «стабильно тяжелое». Сначала ее держат под двумя капельницами и думают ввести в искусственную кому, но потом все обходится. Через пару дней ее переводят в обычную палату, да и тебе становится легче, и ты просишь дежурного врача о встрече. Тебя везут на коляске через весь коридор и налево – в «женское» крыло. Везут и везут, наконец тормозят у пятой палаты, и ты видишь сначала капельницу – одну, слава богу, – а затем ее: лежит, распластавшись, ладонью вверх. Ниже кисти гипсовое кольцо, под ним бинты, но цвет кожи здоровый. «Как ты?» – спрашиваешь, на что пятерня, плоть от плоти твоей, сжимается в малосильный кулак, чтобы показать большой палец, и даже медсестра позади пускает со стоном в рукав слезу-другую. Как и говорил хирург, все пучком. Вот так трогательная сцена.
Еще через пару недель вас обоих выписывают. Тебе названивают друзья и дальние родственники, поздравляют. Некоторые присылают цветы. Среди этих некоторых – мама с отчимом. Вы с рукой чувствуете себя как молодожены, но на торжество ложится тень утраты: дни напролет ты оплакиваешь своего верного напарника – пуделя Кусаку. Проходит месяц. Снимают швы. Рука стыдиться шрама и прикрывает его, нацепив сверху полосатый носок. Пока ты пропадаешь с тем, чтобы вам назначили пенсию, она возится по дому, пытается разгрести холостяцкий бардак. Она немного неуклюжая, твоя рука, – не как та, из «Семейки Адамс», – но с простыми делами управляется.
Вы сближаетесь. Секс, конечно, не тот, что прежде – хватка какая-то непривычная, а уж попасть в один ритм – та еще задачка. Вообще ты правша, но дрочил всегда именно левой, дескать, не хотел блудить рукой, которой на хлеб зарабатываешь. Тут еще такое дело, что она в процессе вообще не получает удовольствия, и ты пытаешься это компенсировать – раз в месяц водишь ее на маникюр, покупаешь недешевые крема, учишься оральным ласкам, но инициативу проявляешь реже – чуется тебе в вашей связи порочный душок, инцестуальный что ли. Так и получается, что однажды она застукивает тебя среди ночи за мастурбацией. Закатывает скандал. До утра вы сидите в кухне и выясняете отношения, а на следующей неделе она идет в тату-салон и возвращается с наколкой на запястье – всевидящее око. Тут тебе бы вспениться, но ты сдерживаешься. В отношениях надо быть сильным, а сила иногда в том и выражается, что ты идешь на компромисс. С другой стороны – рука изловчилась бегать и впотьмах могла сойти за экзотического паука, а у тебя арахнофобия, хоть ты и убеждаешь себя в обратном. С тату этой «паукообразности» прибавилось, и ты теперь постоянно на нервах, дерганный стал, а отчего – черт его знает.