Твари было пять лет, и звалась она Алешкой, людей на своем веку она положила немало, было у нее четыре медали за взятие ледяной горки и орден «Героя космических войн», но таких реальных полицаев она со своего балкона отстреливала впервые. Пули Алешкиного ковбойского «смит-н-вессона» были бесконечными.
В те времена, про которые идет речь, еще существовали телевизоры, и в телевизорах этих разбушевались нешуточные страсти и дискуссии по поводу того, как могли бедные маленькие детишки умертвить взрослую гражданку из автомата. Милитонские начальники настаивали, что не только могли, но сделали это из оружия не боевого, а самого что ни на есть игрушечного, что уж совсем немного, скажем прямо, странно. Странно не странно, но двор пришлось осадить, так как дети не хотели вступать в диалог о выдаче преступника, и подкрепление из автобусов омонио постоянно прибывало. Прибывали и военные журналисты – это такие храбрые люди с камерами вместо автоматов.
После первого же приезда милитонов было принято решение спрятаться на стройке и усилить милитаризованную зону. Для этих целей Гаврила-Гавнила принес откуда-то моток красно-белой ленты. Все оживились находке, она означала, что дело обретает серьезный оборот.
– Гаврила – молочандра! Где нарыл?
– Там, у забора лежало.
– Какого забора?
– Каво нада забора.
Гаврила был малоросл, с хитрым подвижным лицом, в кепочке и с большущим рюкзаком за плечами. С кепочкой и рюкзаком он не расставался никогда. С кепочкой – из-за прогрессирующей плешивости (а не надо было так часто чесать свою голову, не стал бы досрочно лысеть), с рюкзаком – по одному ему известным причинам (горб?). Гаврила часто озирался по сторонам, стучал по собственным карманам, боясь, что кто-нибудь захочет стянуть его вещи. Голос его был тих и приятен.
Вторым делом была установлена плотная «сеть от комаров» и ликвидированы лазейки, через которые на стройку могли проникнуть чужаки, лазутчики и прочие нежелательные элементы. Слишком явная и всем известная дыра в заборе была крепко перевязана мотком ржавой проволоки, в землю запрятаны гнутые гвозди и обнаженное битое стекло.
Вначале они не стремились выиграть войну, но лишь затянуть ее, измотать, разозлить взрослых, вызвать недовольство мирного населения немощью силовых структур, обеспечить безопасность на улицах, тем самым подталкивая взрослых к переговорам на выгодных условиях.
В идеологическом плане классовая борьба между детьми и взрослыми должна была стать борьбой коллективизма и индивидуализма. Всеми участниками сопротивления была разжевана по очереди одна на всех розовая турецкая жевательная резинка, потому как нельзя достаточно пробудить революционную сознательность и самопожертвование без ликвидации эгоизма. Через этот клубничный вкус, распадающийся во рту на химические составляющие, присутствующие избавились от яда индивидуализма, изжили эгоизм и твердо вооружились идеями коллективизма.