13) (Ὡς οὗν εἶδε) Прековарная Иродия, как скоро увидела всех в опьянении, нашедши (теперь) благоприятное время, какого она искала, сказала в душе своей: «Вот время, которое я ловила; никто теперь не препятствует, ибо внутри чертога я не вижу никого. Итак, поди сюда, дитя; я принесу тебе в сей день подарок хороший… (через который) будет подвластен нам Ирод. Взойди, дитя, возблагодари ногою своею царя и с ним вместе всех друзей его. Ты привлечешь к ним сердце сего почтенного (мужа), как искусно (приготовленною) стрелою, и мы теперь получим честь вечную, не привременную».
14) (Μετεπόιησεν) Эти беззаконные слова переменили девицу, и она снаряженная для бесстыдного дела, оделась бесчестием, как одеждою. Друзья же Ирода, хотя много превозносили красоту отроковицы, но зная непреклонное желание ее родительницы, и (смотря на) укарашение ее дочери, сказали тайно: «Обратите внимание на желание блудницы Иродиады, как они и ту, которую родила, хочеи сделать подобной себе. Она не удовольствовалась собственным своим бесстыдством, но очернила и (происшедшую) от утробы (своей) пред нами, для удовольствия привременного».
15) (Ἀψευδὴς) Не ложно слово Премудрости: «чада прелюбодеев не совершенни будут (εἰσὶ), и от законопреступного ложа семя исчезнет» совершенно. Как и сия девица: то, чем она наслаждалась на один только час, спустя немного, обращает для себя в худшее. Но когда говорили обо всем этом не явно, то вслед за словами явлились худые дела. Ибо плясавшая посреди обедавших девица исполнила уста их восклицаниями: «Царь Ирод», говорили они, «как хороша эта плясавица! Она, подлинно, имеет (быстроту) движений (как бы — ) духа (ἔμψυχον), а не привременную».
16) (Νικηθεὶς) Царь, увлеченный похвалами, превозносивших девичу, покляося тогда перед всеми, говоря (ей): «Чего бы ты ни попросила, я тебе дам за такое плясание». Отроковица же тогда вышла, и говорит матери своей: «Чего просить мне?» — «Проси, дитя головы Иоанна Крестителя, потому что я одну ее желаю». — «Увы мне, родительница! О, если бы у меня самой отсечены были ноги, и я не выходила бы к тебе, чтобы у тебя научиться! О, если бы я даже была заключена, и не спрашивала тебя, о чем не надлежало! О, если бы я сохранила молчание вечное, не привременное!»
17) (Οὕτως) Так должна была говорить девица, хотя бы (на самом деле) она ничего такого не сказала: так как была она горьким плевелом, (произрастшим) от земли проклятой, приносящей одни только терния, имея (в себе) смертоносную болезнь, вкусивши которой, Ирод не исплюнул, но принял (ее) внутрь себя; почему, не умягчив (не сварив) сего, извергнул убийство, и изблевал усечение Божественного Предтечи. Совершившему убийство было жестокое наказание (πόνος); а чтущим усекновение, — оно приносит честь. Ибо убийца погиб, а почитатели (Предтечи), верные, доселе живы, уготовляя (себе) жизнь вечную, не привременную.