Вот и выходит, что, как ни пытайся, а приходится признать следующее:
1. Ни один из современников не заподозрил Давида Реувени в том, что он самозванец, – включая как евреев, так и христиан.
2. Ни один документ не позволяет установить, хотя бы приблизительно, откуда он родом – за исключением его собственных слов о еврейском царстве.
3. Ни один документ не позволяет установить, откуда он прибыл в Европу, – за исключением опять-таки его собственных утверждений.
4. Наконец, ни один документ не позволяет даже приблизительно установить, куда и при каких обстоятельствах он исчез.
Какой же вывод можно сделать на основании этого? Только один.
Давид Реувени говорил правду.
Он действительно был посланником еврейского короля.
Такое утверждение кажется парадоксальным, но иначе как быть с утверждениями, касающимися искренности этого человека? Можно, конечно, предположить и определенное психическое заболевание на почве религиозно-мистической экзальтации. Действительно, при той напряженной атмосфере, которая существовала в начале XVI века в еврейских общинах Западной Европы, при тех внезапных взлетах мессианских чаяний, о которых повествуют средневековые хроники, вполне могло случиться и такое: впечатлительный человек с неустойчивой психикой, выросший в атмосфере постоянных мессианских настроений, переживший в детстве трагедию изгнания из Испании, а возможно, и гибели семьи, мог превратиться в галлюцинирующего параноика, искренне верящего в собственные видения и способного убедить в их правдивости окружающих. Иными словами, субъективно он говорил правду: он был уверен в своем происхождении и миссии. Он пришел из еврейского царства, находившегося невесть где. Субъективно.
Объективно же это царство существовало лишь в его болезненной фантазии.
Но…
Но все-таки с уверенностью говорить об этом мы не будем.
Что если история Давида Реувени, «еврейского принца», имеет реальную основу? Мы знаем сегодня, что еврейские государства время от времени возникали – в раннем Средневековье. Мы уже говорили о них – в очерке «Еврейские царства». Может быть, где-то в Аравии существовало княжество (не будем говорить о царстве или королевстве), в котором государственной религией был иудаизм (подобно Хазарскому каганату) и которое вскоре было поглощено мусульманами? И тогда история «еврейского принца» – отзвук реальной трагедии, дошедший до нас сквозь множество искажений?
Измирский мессия Шабтай Цви
Постоянной составляющей еврейской истории были непрекращающиеся мессианские чаяния. Какую бы эпоху мы ни взяли, какой бы регион мира ни рассматривали, эта константа в том или ином виде имеет место. Конечно, иногда эти чаяния ослаблялись, иногда усиливались – в зависимости от событий внешних, зачастую кровавых, трагических.