С 1857 года (кстати, это год смерти Эжена-Франсуа Видока) эта заметка публикуется под именем А. С. Пушкина и входит в собрания его сочинений. П. В. Анненков, впервые снабдивший ее подписью великого русского поэта, не делал никакого литературоведческого открытия: об авторстве Пушкина знали и современники, и последующие читатели. Знали они и то, что Пушкин имел в виду не только и не столько французского сыщика, сколько своего постоянного литературного оппонента и недруга Фаддея Булгарина. Сравнивая Булгарина с французским сыщиком, Пушкин отвечал на «Анекдот» самого Булгарина, в котором тот нарисовал поэта в образе некоего французского писателя. Видимо, фигура Видока, имевшего темное прошлое, показалась Александру Сергеевичу удобной для атаки на Булгарина, тоже имевшего темное прошлое (во время Отечественной войны 1812 года Булгарин служил в армии Наполеона). Следует признать, что намек оказался точным, общество подхватило это сравнение; отождествление было подкреплено пушкинскими эпиграммами:
Не то беда, что ты поляк:
Костюшко лях, Мицкевич лях!
Пожалуй, будь себе татарин, —
И тут не вижу я стыда;
Будь жид – и это не беда;
Беда, что ты Видок Фиглярин.
Не то беда, Авдей Флюгарин,
Что родом ты не русский барин,
Что на Парнасе ты – цыган,
Что в свете ты Видок Фиглярин —
Беда, что скушен твой роман…
Блистательность и легкость этих эпиграмм на долгие годы определили в русском обществе не только отношение к Фаддею Булгарину, но и к Эжену-Франсуа Видоку, никак не связанному с литературной войной.
Между тем в окружении Пушкина был человек, знавший Видока лично и имевший возможность просветить поэта относительно истинной природы французского полицейского. Этим человеком был отставной полковник Иван Петрович Липранди, с которым Пушкин близко сошелся во время пребывания в Кишиневе в 1820 году. Липранди очень ценят исследователи творчества Пушкина – Иван Петрович написал весьма обстоятельные воспоминания о кишиневском периоде поэта. Пушкин относился к Липранди с большой симпатией и даже сделал его героем повести «Выстрел»: и современники поэта, и последующие историки сходятся на том, что главный герой «Выстрела» Сильвио списан с Ивана Липранди. Во время их знакомства Липранди уже был в отставке – по причине неудачно завершившейся дуэли.
Нас интересует один период чрезвычайно занимательной биографии этого обрусевшего потомка старинного испанского рода. К слову сказать, начиная с историка С. Штрайха в русской историографии сложилась традиция именовать нашего героя «потомком испано-мавританского рода» (Н. Эйдельман) или даже «потомком испанских грандов с примесью мавританской крови» (И. Волгин и др.). Но П. Садиков еще в 1941 году писал: