Шейх взял в руки папку и задумчиво ее покрутил, а я невольно напрягся, но внешне старался не демонстрировать, как сильно нервничаю.
— Знаете, Максимилиан, — в очередной раз Хуршид обратился ко мне по имени, будто запоминая его, или это был особый метод воздействия на психику? — Мне совсем не хочется смотреть, что в этой папке.
Шейх резко поднялся с кресла и, подойдя к камину, бросил листы в огонь. Я наблюдал, как компромат, тщательно выискиваемый «омаром», пожирают языки пламени, и чувствовал внутреннее удовлетворение.
— Зачем мне это? — криво улыбнулся Абдалла, возвращаясь за стол. — У меня свои проверенные источники информации. Хотя вам ли не знать? Пока ваши люди проверяли меня, мои — делали то же самое с вами и вашей семьей. Все справедливо, не так ли?
Не видя смысла отпираться, я открыто устремил взор на шейха и спокойно кивнул головой.
— И на сегодняшний день, Максимилиан, — он вновь повторил мое имя, что, признаться, начало меня раздражать, — я знаю о вас достаточно, чтобы решить, могу ли доверить вам свои деньги…
В этот момент время будто остановилось и все звуки мгновенно стихли. Я слышал лишь безумный гул своего сердца и дальнейшие слова Хуршида, которых ждал как приговор в зале суда. Обвинительный или оправдательный — вот в чем вопрос…
Карина
Несмотря на бессонную ночь, я не могла заставить себя даже вздремнуть. Нервно мерила шагами номер, литрами заливала в себя кофе и беспокойно ждала Макса. Время шло, но он все не возвращался.
А я даже не могла ему позвонить, разве что в колокол, ведь в порыве ярости он разбил телефон. Неуравновешенный тип!
Злилась и переживала одновременно. Ближе к вечеру я уже была на грани. Чтобы хоть как-то привести эмоции в норму, приняла холодный душ и, натянув свой халатик, залезла с ногами на диван, неотрывно смотря на входную дверь. Я словно гипнотизировала ее взглядом, хотя понимала, что это не поможет…
Макс вернулся поздно. Молча вошел в гостиную, не глядя на меня. Я вскочила с дивана и рванула к озадаченному мужчине, пытаясь прочитать его эмоции. Неужели ничего не вышло? Мы пропали…
— Мы сделали все возможное, слышишь! — участливо взяла его за руку, понимая, что ему и так сейчас плохо.
Но Макс вдруг поднял на меня хитрые глаза, в которых плясали зеленые искорки, лукаво улыбнулся и, наклонившись, шепнул мне на ухо:
— Хуршид все подписал…
Ошеломленно уставилась на Стравинского, не сразу осознав его слова. У нас получилось? Правда? Волна облегчения и радости прокатилась по моему телу и вырвалась из груди вместе с расслабленным выдохом.