А вот богиня, которая здесь и сейчас, какая-то неправильная. Не пойму пока, в чём странность, надо бы приглядеться.
— Что-то ты иначе вела себя в нашу последнюю встречу, — продолжает тем временем Морана. — Более почтительно. И страхом от тебя фонило… А сейчас даже не поклонишься. А-а, вот оно что!
Она кривит губы. Помедлив, запуливает огрызок куда-то в сторону. Машинально проводив глазами его полёт в невесть откуда взявшиеся клубы тумана, отмечаю ещё одну странность: стен родовой усыпальницы Торресов не видно, настолько всё вокруг плотно затянуто клубящимся серо-молочным маревом, знакомым до оскомины по прошлым сно-хождениям. В нём теряется и светящийся купол, и соседние гробницы, коих тут, на моей памяти, немало; а внушительная статуя основателя рода, что в центре склепа, та вовсе не видна. Свободен для обозрения лишь небольшой пятачок, лакуна в тумане, где едва хватает места саркофагу с примостившейся на крышке статной женщиной, и мне.
— Не думала, что я могу быть и такой? Вздор. Считай это капризом: хочется иногда вновь ощутить себя человеком. В этом слое реальности, замешанном на снах живых, можно вновь испытать наслаждение от вкусов, запахов…
— На солнце выходить не пробовали? — любезно предлагаю я. — Для полноты ощущений. Сейчас, конечно, зима, но здесь она мягкая, уж не сравнить с греческой…
Богиня хмурится. В глазах мелькает непонимание пополам с досадой: похоже, её сбило с толку последнее, сказанное мною слово. А я, окончательно убедившись в своей гипотезе, сосредотачиваюсь на окружающем.
Саркофаг, говорите?
Но ни тогда, при моём воскрешении, ни после, во время нескольких визитов сюда, уже живой, я не видела здесь ни горящих свеч, которыми, как грибами, сейчас тускло усажены пол и основание гробницы, ни груд черепов, явственно проглядывающих из молочной хмари — будто кто-то намеренно выложил их пирамидами на полу, создавая живописные пугающие декорации… Для чего? Что здесь за представление? Ещё не знаю. Но, повторюсь, очень хорошо помню, как ощущается близость настоящей Богини Смерти. Эта же, что передо мной… даже не поняла отсылки к «своей» исторической родине.[1]
…И на виски мне давит всё сильней, и коленки слабеют, пробуждая желание преклонить их, а заодно согнуться в почтительном поклоне. Вот же ж засада… Меня ещё и прессуют нагло! А ведь охранное кольцо, настроенное Магой, работает даже во сне, вот как даст сейчас откатом — мало не покажется. Хоть, похоже, столкнулась я с кем-то очень, очень сильным, который или не знает, с кем связался, или всерьёз не принимает. Ну, ладно, поможем колечку…