Соблазнительно. И всё же…
Уловив мои колебания, он фыркает.
— Ваня, ну ты чтоу? Что прошло, то прошло, все прекрасно управились без тебяу, и мир-р не пер-ревернулся! Так что — узбагойся!
Ну и ладно! С удовольствием ложусь на спину, раскинув руки, и бездумно гляжу в просвечивающееся сквозь серебристо-зелёную листву небо. Гулять так гулять!
Басовито гудящий шмель пролетает настолько близко, что видны обножки — шарики пыльцы на лапках. Значит, где-то неподалёку поле или цветущий лужок… или поляна. Побродить бы и там, бездумно, просто любуясь… Как здесь всё-таки хорошо и спокойно! Но шило, с недавних пор прочно угнездившееся в некоей точке, не даёт покоя. Приподнимаюсь на локте.
— Тимыч, я же всё равно не усижу! Меня просто разбирает от любопытства. Как прошли именины бабушки Софи? Получила ли Мирабель собственный праздник? Не обиделась ли Элли за то, что я оставила её одну управляться в Эль Торресе? И не принялся ли дон Теймур за старое? И как там…
— Завтр-рау, — приоткрыв синий глаз, сообщает кот, прерывая словесный поток. А я, как разогнавшийся локомотив, не могу сразу затормозить:
— А ещё есть Глория, и дон Куадро, и Васюта, с которым бабушка собиралась переговорить… Что?
— Я сказал — завтр-рау. Я научу тебя пользоваться зеркалоум. Любым. Но только уговор: час пр-росмотрау в день. Не большеу.
— Тим-Тим! — начинаю вкрадчиво.
— Я непоудкупен!
И переворачивается на спину, подставляя солнечным лучам, пробивающимся сквозь листву, великолепное тугое и мохнатое пузо. Я не сдаюсь.
— А если… если я… если мы с твоей помощью перенесём сюда девочек? Представляешь, как они обрадуются? Они будут гладить и восхвалять тебя день и ночь!
Кот внезапно переворачивается и садится. Спрашивает взволнованно:
— А они пр-ринесут с собой чучундр-риков?
— Да наделают прямо тут, сколько угодно.
— А… мышку, мою хор-рошенькую такую, мою любименькую кр-расненькую мышку? Я однажды загнал её под ковёр-р и всё никак не мог достауть, а вы никто меня не поняли, когда я пр-росил помочь! Пр-ринесут мышку?
— Вспомни, где ты её потерял, и они найдут, непременно!
— И мячик?
— И мячик, — соглашаюсь я. — Добавишь время у зеркала?
Он фыркает.
— Вот ещё! Хозяин я своему слову или нет? Добавлю Маше или Соне за их подар-рки, пусть смотр-рят и учатся. А ты пр-росто пр-роверишь, как у них получается. А то от тебя снега зимой не дождёшься! Даже бантик не навязала на вер-рёвочку, бедному сироте поигр-раться…
***11.2
«Ма!»
Из состояния лёгкой дремоты меня выводит испуганный вскрик Рикки.
«Ма! Тут странное!»
К счастью, ива, на которой мы с Тимычем пристроились, достаточно стара и широка, а то от неожиданности, да ещё со сна, я так с неё и кувыркнулась бы. Тут хоть и мелко, а в том, чтобы вымокнуть, хорошего мало. Переведя дух, пытаюсь осмыслить, что, собственно, происходит. Не иначе, как кидрик во что-то влип. Иначе не воззвал бы ко мне таким образом; он ведь не любит мыслесвязь, предпочитая явиться лично.