– «Того, не того», – я смеюсь. – Нет, дорогой мой. Большой Змей как молчал, так по сей день и молчит. Но я тешу себя мыслями – льстивыми, хоть и зряшными, наверно! – что, бродя босиком по его чреву, я доставляю Змею удовольствие.
– Ты не можешь знать точно…
– Не могу. – Тут я на миг умолкла; Н'дар был чертовски прав… – Вот потому-то хан меня и зовёт. Мы снова будем пробовать! Понимаешь, друг, – всё-таки будем!
– Ах, Зарина. Что я сказать… скажу тебе? Рад. Очень рад. – Поэт придвинулся чуть поближе; опустил мне руку на плечо. Крепко стиснул: – Ты мой один… единственный друг в этой крепости. Если тебе хорошо – то и мне.
Я почувствовала, что ещё немного – и зареву во весь голос: «Н'дар, не на-адо! Не рви мне сердце!» Только сейчас поняла, что этот парень для меня значит… Аллах! Я не хочу терять своего нового друга…
Но ведь я и хана не хочу терять. А если останусь с певцом, и буду весь век слушать песни его старой няньки – конечно, обрету большое наслаждение… может быть, даже счастье… Но к Рашиду больше не вернусь; дракона не разбужу. Цель моей жизни будет… того. В смысле, не этого. Стоит ли оно такой цены – счастье, данное отказом от самой себя?
– Удачи, милая! – страстно рыкнул Н'дар. Обнял меня; со всей своей сарматской дури приложился губами к щеке… Кажется, я и правда ревела.
– Иди.
Я высвободилась из его объятий; спешно кинулась прочь – во тьму.
Пока добежала до своей ложницы, мне всё мерещился тот, прежний знакомец: русокудрый, в синих шальварах, среди тёмно-фиоловых цветов… «Ты здесь, с нами, ведь правда?» – напористо вопрошала я. – «Ты никуда и не уходил!» Глаза Змея жарко блестели; он не сказал ни слова, но я приняла этот взгляд за согласие.
Саида отвлекла меня от грёз наяву. Раздела, закутала в халат; накормила липкою и тошной пахлавою… Потом я легла спать, и мне приснился Н'дар. Почему – а Эблис его знает… Вроде я о нём уже меньше думала в тот день.
Я видела странный сон. Снега Сибири; посёлок, где косматые мужчины валят лес, а потом вовсю орудуют зубастыми кремневыми пилами. Там же была и я сама. Стояла по щиколотку в грязном снегу; Н'дар читал мне стихи (верней, рычал. На северном своём диалекте. А я всё равно понимала. Сон ведь!)
– Как я завидовал волнам, – говорил он, –
Бегущим бурной чередою
С любовью лечь к её ногам!
– Волнам?.. – я снова расхохоталась. – Что ты, парень! Нету здесь никаких волн. Грязь одна.
– Ну так, лапушка, – молвил он, – на то я и песнопевец, чтобы… э-э-э… приврать немного. Там, где сюжет позволяет! «Тьмы низких истин мне дороже», ну и всё такое.